Месть в законе

В глухом дворе они были одни. Под окнами сталинской пятиэтажки дремали ржавые авто сограждан. Да и сами сограждане, судя по всему, давно забрались под свои ватные, пуховые и байковые одеяла, чтобы глядеть до утра привычные ночные кошмары или, кому повезет, розовые сны о грядущей счастливой и беззаботной жизни.

- Мужик! - вновь заговорил Андрей, неспешно приближаясь. - Закурить не найдется?

- Пошел на хер, фуфлыжник! - выругался Филимонов. - Свои иметь надо, чучело.

Он хотел вновь отправиться своей дорогой, но Таганка вновь окликнул его.

- Погоди, Петруха!

- Че, блин?! - удивился Филимонов. - Ты кто такой?!

- Не важно, - сказал Таганцев, приблизившись почти вплотную. - Зато я знаю, кто ты.

- И фигли ты знаешь?! - с вызовом спросил Филимонов. - Да ты ва-а-аще знаешь, кто я?! - и неуклюже (спьяну-то!) попытался схватить Андрея за ворот куртки.

Таганка лишь на полшага отступил.

- Ты - сволочь, каких мало, - спокойно проговорил Таганцев. - И жить тебе на этой земле недолго осталось. Молись, давай, гаденыш мелкий.

- А?! - не то переспросил Филимонов, не то просто вскрикнул от испуга. - Чего ты?! Ну чего?! - он стал пятиться назад, слегка спотыкаясь, грозясь свалиться совсем. - Кто ты?! Чего надо?! Я сейчас… милицию позову!!!

Наверное вид у Таганцева был соответствующий, если этот хмыренок так перепугался.

- Ты же сам мент. Какую милицию звать собрался? - Андрей сунул руку в карман.

- А-а! Ты так, да?! - Филимонов выхватил из-за пояса пистолет и направил его на Андрея. Но ствол, что называется, плясал в его руке. Куда делась показная бравада и наглость патрульно-постового милиционера. Нет, ребята, вы только при погонах орлы. А встреть вас вот так, в темном переулке, сразу хвосты поджимаете. Честный мент, он в любой ситуации честный, а поганый - вот такой, как Филимонов, поганым по жизни и останется. И нутро его гнилое непременно даст о себе знать.

Не долго думая, Таганцев резким движением ноги выбил оружие из рук Филимонова. Тот по инерции, полученной при ударе, плюхнулся на задницу и для чего-то прикрыл руками голову.

В руке Андрея появился нож. Подойдя к сидящему на асфальте и трясущемуся, как овечий хвост, Филимонову, Андрей приставил острое лезвие к его горлу.

- Не узнаешь меня?

- Н-н-е-е-ет… - Тот поднял вверх протрезвевшие глаза.

- Вспомни розыскные ориентировки, - посоветовал Таганцев.

- Ты?! - Филимонов принялся жадно хватать ртом воздух.

- Я, - ответил Таганцев. - А теперь, мразь, получи за всех пацанов.

- Это - не по закону!!! - прошипел Филимонов.

- Конечно не по закону, - согласился с ним Андрей.

- Ты не имеешь права…

- Имею.

Шея у Филимонова оказалась неожиданно тонкой и хлипкой. Таганцев и сам не ожидал, но голову он менту отрезал, словно разрубил напополам батон докторской колбасы. Мерзкое, конечно, сравнение, не аппетитное. Но что было, то было. А из песни, сами знаете, слов не выкинешь.

Вот только Ингу жалко. Кого она теперь собачьим поводком к батарее привяжет?

Впрочем, таких, как павший смертью храбрых Филимонов, увы, найдется немало. И, отдавая дань заслуженного уважения сержантам и офицерам в милицейских погонах, чья совесть чиста, мы чаще, чем хотелось бы, брезгливо отворачиваемся от ментов поганых. Ну, а если просто отвернуться и отойти в сторону нет никакой возможности, то не взыщите, господа-товарищи. Братва поможет разобраться что к чему.

…Все теми же проходными дворами выйдя на другую сторону квартала, Таганка увидел припаркованный в переулке джип, лениво пыхтящий выхлопными газами незаглушенного мотора. Женька Усольцев сидел за рулем.

- Порядок, - сказал Андрей, присаживаясь на переднее сиденье. - Поехали.

Убивая поганого мента, Таганка снова мстил. На этот раз - за ни в чем не повинного торговца Сулеймана. Кто дал Андрею право распоряжаться чужими жизнями? Судите Таганцева, как хотите, но он не задавал себе такого вопроса.

Часть третья

ГОНЧИЕ ПО КРОВЯНОМУ СЛЕДУ

Глава 10

ЗВИЗДЕЦ ВСЕГДА ПРИХОДИТ НЕЗАМЕТНО

А, покаявшись, грешим понемногу
На просторах необъятной страны.
Если кто и убивал, то, ей богу,
Потому, что надо так, пацаны.

(Из неопубликованной книги «За минуту до исповеди»)

Севостьяну Ивановичу Горбушкину неслыханно повезло с женой.

Впервые он подумал об этом еще два года назад, когда, собственно говоря, только женился. И во второй раз эта мысль посетила его свободную от интеллектуальных изысков голову уже сегодня.

Вдоволь наоравшись через разбитое окно кухни, он, обессилев и в конце-концов сообразив, что никого из прохожих и соседей ровным счетом не интересует - жива его бесценная супруга или скончалась, он закрыл рот и… вдруг обнаружил - Настя дышит! Вот оно - везение!