Месть венецианки

Клаудиа замерла. Всего в двух шагах от нее стоял дед, надменный и насмешливый, в своем обычном платье из вишневого шелка. Его седые волосы были подстрижены над ушами и гладко зачесаны, черные глаза смотрели сурово. Ни единого украшения: ни кольца, ни пряжки. Только тонкая серебряная цепочка часов. Таков был глава банковского дома Лоредано.

— А потом будет другая картина, до которой, впрочем, мне уже нет никакого дела, — закончила Клаудиа в тон деду. Она с ужасом поняла, что тот слышал все и наверняка не одобрит задуманный ею план.

— …Но которую, как и предыдущую, тебе перескажет завтра Альба, когда на улицах закончится все это безобразие. Альба отправится туда вместо тебя, Клаудиа. Такова моя воля.

Служанка присела в глубоком поклоне и бесшумно исчезла.

— Но дедушка! — миролюбиво начала Клаудиа. — Не станешь же ты лишать свою взрослую девочку удовольствия в день ее рождения? Поверь, мне не нужно никаких подарков, никаких платьев и драгоценностей. Позволь мне отправиться всего на несколько часов на Сан-Марко! Это будет лучший из подарков, потому что такого ты мне еще не делал.

Лицо главы семейства оставалось непроницаемым.

— И не подумаю. Сегодня ты должна предстать в своем наилучшем обличье перед глазами будущего жениха и… понравиться ему.

— Что?! А если жених мне не понравится?

— Должен понравиться. Тем более, что он благороден, спокоен нравом и недурен собой. А самое главное — происходит из семейства, чье славное имя вписано в Золотую Книгу нашей Республики, где отныне будет красоваться и твое имя.

— Хватит опекать меня, будто я сиротка! — взорвалась Клаудиа. — Тебе прекрасно известно, что я выйду замуж лишь в том случае, если полюблю и не смогу жить без своего избранника, пусть даже он будет мне неровня. Я — дочь своего отца и горжусь им. Он сделал единственно правильный выбор — мою мать.

Старик Лоредано вздрогнул, будто его ударили по лицу. Дерзкие слова внучки прозвучали как вызов.

Это была длинная и грустная история. Всю свою жизнь Паскуале Лоредано, сын ювелира из Феррары, скитался по родной Италии в поисках куска хлеба и постоянного заработка, пока наконец не осел в богатой и процветающей Венеции, где перед ним открылись поистине необъятные возможности. Сперва простой гранильщик в мастерской на Риальто, затем приказчик и, наконец, хозяин ювелирной лавки, где продавались драгоценности со всего света. Он скупал их или принимал в залог у ювелиров-мастеровых, купцов, перекупщиков, у разорившейся аристократии.

Огромный капитал принесла и торговля пряностями, которые завозились с Цейлона, из Индии и из Китая. Не брезговал Лоредано и давать ссуды под большие проценты, вкладывать деньги в торговые предприятия, скупать за бесценок земли, дворцы, поместья. Словом, на исходе двух десятков лет упорнейшего труда, обретя заслуженное уважение в городе, дон Паскуале — как отныне его величали — во всеуслышанье объявил об открытии своего банковского предприятия.

Семейная жизнь Лоредано сложилась не столь удачно, как его коммерческая карьера. После смерти любимой супруги всю свою любовь он сосредоточил на единственной дочери Анне-Марии. Но семейная идиллия длилась, увы, недолго. Однажды он с негодованием обнаружил, что его кроткая и застенчивая наследница бежала с неким Филиппо ди Сан Джусто, не оставив ни письма, ни записки.

Целый год убитый горем отец ничего не слышал об Анне-Марии, но втайне надеялся, что наступит день, когда она вернется в Венецию, бросится ему в ноги и будет молить о прощении…

И день наступил… Только принес он не радость, а горе.

Просторная карета с потертой позолотой на фамильном гербе въехала под величественную сень тенистого парка загородной виллы банкира Лоредано. Из нее вышел невысокий худощавый человек с грустными глазами и бледным лицом. То был Филиппо ди Сан Джусто. Анны-Марии с ним не было. Филиппо держал на руках… младенца. Малышку звали Клаудией. Ее появление на свет обернулось для кавалера Сан Джусто чудовищным несчастьем — смертью возлюбленной супруги.

Таким образом, старик Лоредано получил внучку, как две капли воды похожую на свою мать Анну-Марию. Сан Джусто — возможность жениться вторичным браком.

— Ты прекрасно знаешь, Клаудиа, что все почести и уважение достались фамилии Лоредано не по праву рождения, а в результате собственной предприимчивости и напряженного труда. Ты права, твоя мать была плебейкой, как и я.

В его глазах горел огонь неукрощенной гордыни, заставившей его, простого ремесленника, доказать всем, что уважение можно заслужить не только голубой кровью.

— Признаюсь, нам с тобой всегда не хватало определенного веса и признания среди аристократов. Я бы мог купить себе титул, по значимости равный нашему светлейшему правителю, но мне всегда была противна эта мысль.

— Неужели родство с фамилией Сан Джусто не кажется тебе достаточным для твоего тщеславия? И ты решил выдать меня за отпрыска какого-нибудь древнего, но не очень удачливого рода с пустым кошельком? — гневно перебила деда Клаудиа.