Месть водяному

– Это она мне или тебе? – спросила Даша подругу, не понимая, к кому было это обращение, та только пожала плечами. – А, впрочем, всё равно. К кому бы она сейчас ни обращалась, итог будет один.

Девушка так и не повернулась к своему врагу лицом, а просто вытянула руку ладонью вверх и шевельнула одним пальцем. Женщину приподняло над полом и поставило на ноги, у той от неожиданности открылся рот и задергался глаз.

– Тетенька, – начала говорить Даша, слегка опустив голову, – если вас где-то когда-то обидел муж, и вы неудачно утопились, это не значит, что весь мир вам что-то должен. Ни я, ни Аня к тем вашим давнишним делам никакого отношения не имеем, поэтому терпеть ваше хамство не намерены. А потому сейчас вы выйдите отсюда и спокойно, я повторяю, спокойно пойдете домой, выскажите своему мужу всё, что накопилось за эти годы и послушаете, что он скажет вам. Поговорите вы уже друг с другом, наконец, и решите свою дальнейшую судьбу. И не надо больше ни на кого кидаться, – девушка повернулась к женщине, нахмурила брови и посмотрела собеседнице в глаза, – вообще ни на кого не надо кидаться. Вам здесь никто ничего не должен.

Даша развернула женщину лицом к выходу, вынесла её на улицу и отпустила. Та, как только почувствовала, что с неё сняли чары, тут же рухнула мешком на землю. Бабулька, сидящая на лавочке, громко ахнула и заголосила. Даша вышла на крыльцо посмотреть, что случилось. Анина свекровь тут же начала вставать с земли:

– Всё, всё, я встаю, – быстро сказала она, отряхивая одежду.

Девушка кивнула и вернулась в магазин.

– Вот так, и никакого цирка, – подвела она итог, подходя к прилавку.

– Угу, это тебе только кажется, – язвительным голосом произнесла Аня, – это такая стерва, её просто так не запугать. Я тебе гарантирую, ещё пара минут, и опять начнётся.

Но Аня оказалась неправа, пары минут у них не оказалось. Как только женщина закончила фразу, со двора понеслась отборная брань, и всё, что смогла услышать Даша из цензурных слов, было: «Ведьма проклятая, тварь и дерьмо».

Аня подняла вверх указательный палец и торжественно произнесла:

– О, что я тебе говорила!

– Она что у вас, бессмертная? – удивилась Даша. – Она же видела, что я могу. Или она думает, что отбежит подальше, и я её не достану? Пф, да я даже выходить не буду.

Даша подошла к двери и выглянула на улицу. Анина свекровь стояла возле лавочки с вытянутой вверх рукой, как на памятниках Ленину, и, сотрясаясь от злости, выплёвывала ругательства. Старушки, которая сидела на лавочке минутой раньше, уже не было, она стояла за углом, изредка выглядывая из-за него и вздрагивая при каждой новой тираде.

– Ишь, как лается, – хихикнула Даша, показывая пальцем в сторону свекрови, – любой сапожник позавидует.

– Во-во, – поддержала разговор продавец, – у нас так пьяные мужики в деревне не матюгаются, как она. Я ж тебе говорила, её ничего не берёт. И самое главное, что ничего невозможно придумать, чтобы ты ни делал – результат один, и самое интересное, всегда не в нашу пользу.

– А зачем что-то придумывать, – пожала плечами девушка, – всё уже давно придумали за нас. Ты «Старика Хоттабыча» смотрела?

– Ну?

– Гну, – передразнила её девушка, – я ей от всей души желаю, чтоб всю оставшуюся жизнь она лаяла как собака, – на улице раздался собачий лай, – во, слышала? – возликовала она и показала Ане язык. – Вот так… Ну, держись теперь, Анька… Теперь твоему свёкру в два раза больше собачьего корма понадобится.

Аня удивлённо посмотрела на подругу.

– Знаешь что, Даш… – ответила она, – я никогда не буду с тобой ругаться.

Женщина на цыпочках подошла к двери и выглянула на улицу. На лавочке сидела старушка, что-то бубня себе под нос, и старательно крестилась.

– Бабуль, – тихо позвала старушку Аня, – свекруха где?

– А, – вздрогнула та и ещё раз перекрестилась, – кажись, домой пошла. Это что ж такое с ней случилось, никак порча?

– Никакой порчи на ней нет, – сказала Даша, выглядывая из-за спины подруги, – просто элементарная распущенность. Вы ей позволяли хамить, вот она и хамила. А язык, да, очень злой у неё язык, такая порчу на человека нашлет и даже не икнет. Такой злобы я в жизни не видела.

– Так что с ней такое-то? – с отчаяньем спросила бабушка.

– А, – отмахнулась Даша, – ничего особенного. Просто проявилась её сущность.

– И что, это теперь навсегда? – ахнула старушка.

– Да откуда же мы знаем, – пожала плечами Даша, – мы тут ни при чем. Нас даже рядом не было. А вообще, смотрите на это позитивно, теперь она будет просто лаять и никому ничего обидного не скажет.

– Господи, – старушка вновь перекрестилась, – пусть лает, лишь бы кусаться не начала.

Даша с Аней прыснули от смеха и вернулись в магазин. Когда продавец зашла за прилавок, девушка вспомнила о своём героическом коте.

– Ань, я чего-то не поняла, а куда мой Василий подевался? – спросила растерянно Даша.

Аня тоже начала осматриваться со своей стороны, заглянула под прилавок и захихикала. Под прилавком, в обнимку с покусанным батоном колбасы, спал кот. Она молча показала пальцем вниз.