Месть водяному

– Он что, дурак? – не удержалась Даша. – Кто ж такие записки перед смертью оставляет? Глупая какая-то записка, двоякая, будто разрывало его на две части. Одна хотела сокровище спрятать, чтоб бабуля ни о чём не узнала, а вторая непременно хотела бабушку обидеть, унизить, оскорбить.

– Не о том ты думаешь, девочка, ох не о том, – возразил Василий, – я бы, на твоем месте в первую очередь подумал, стоит ли тебе так носиться с Таней, если она кровь от крови Степановой.

– А Танька-то тут причем? Ей и самой в жизни хорошо досталось. Видать карма-то не дура, нет-нет, да настигнет. Ладно, читай, что там дальше написано.

– А это всё, – ответил Додо и показал бумагу Даше и коту.

– Вот это злоба, – подвел итог Василий, – вот это ненависть…

– Да как же вы друг с другом-то жили? – удивилась Даша.

– А ты не поверишь, – ответил с усмешкой кот, – об этом никто не догадывался.

– Угу, ещё и по всей России с ним таскались, – буркнула Даша, – ещё, небось, и дом помогали отстраивать.

– Какой дом? – очнулся домовой от задумчивости. – Ничего мы тут не строили, просто от войны тогда бегаючи перенесли этот дом, да евонный, с того места сюда, вот и всё.

– Как это? – опешила Даша.

– Так это. Подрастешь, научим. Дай бог, чтоб тебе это не пригодилось.

– Так, всё, хватит, – разозлилась Даша и хлопнула рукой по столу, – вы меня совсем запутали. Как так можно целый дом перенести, зачем? Почему колье неуязвимость должно нести, если сами по себе драгоценности – зло и, только и делают, что притягивают неприятности по жизни? Что вообще тут происходит?

В доме повисла неловкая пауза, которую никто не торопился нарушить.

– Ну, что, так и будем молчать? – сердито спросила девушка.

Кот и домовой молча смотрели друг на друга, не сводя с собеседника глаз, и у девушки сложилось впечатление, что они общаются телепатически. Причем разговор был неприятным, судя по тому, как подергивались брови у кота. Даша смотрела на друзей, колье, письмо и не знала, что ей дальше делать. Никто не торопился ей что-то объяснять. Тогда она взяла украшение, красиво разложила на столе, сфотографировала и отправила фото бабушке. Практически мгновенно раздался звонок:

– Кто он? – спросила бабушка могильным голосом. – У кого ты его нашла?

– Степан, – только и успела сказать Даша, и тут же услышала, как на той стороне трубки завыл жуткий ветер и очень громко заскрежетал металл, бабушка забилась в истерике и телефонный разговор прервался.

– Нет, вы издеваетесь надо мной, что ли? – возмутилась девушка. – Все стоят на ушах, все бьются в истериках, и только я тут стою такая из звезды на лыжах и ничего не понимаю. Да кто-нибудь мне объяснит, в конце концов, что тут происходит?

Телефонный звонок прозвучал ответом на вопрос.

– Ну, что, успокоилась? – сердито спросила внучка.

– Успокоилась, – всхлипнула бабушка, – я никак не ожидала такого вероломства. Думаю, тебе обязательно нужно об этом узнать… Время тогда очень смутное было. То одни, то другие власть захватывали. Убийство, безвластие, ужас, хаос окружали нас. Мы сами уже ничего не понимали, ни прошлого, ни будущего невозможно было предугадать. Только увидишь что-то, о человеке, только расскажешь, а у него уже всё поменялось. Вселенная сходила с ума. А тут ещё какой-то ненормальный начал по округе знахарок да ведьмачек убивать. И всё вокруг нашего поместья, как будто совершая какой-то обряд. У нас еще какая-никакая охрана была, мужики, в чьи семьи приходила беда, и мы её отводили, стояли насмерть, защищая нас. А вот Степан очень был испуган, несколько раз прибегал, бился в истериках, требовал взять его под защиту. Ну, мы его и взяли. В доме он у нас жил, когда это случилось. Вот это колье, по легенде нашего рода, несет нам неуязвимость, и, видно, до него и добирался злодей. Не было нас тогда дома… Ни меня, ни Василия. Остались в поместье только шесть мужиков, Степан да Олюшка. Девочка, двенадцати лет, сиротка, дочка умершего управляющего. Хорошая девочка, славная, за мной все время по пятам ходила… Вернулись мы поздно вечером, а двери все нараспашку. Первого мужика прямо на крыльце нашли, грудь в клочья разорвана, словно вурдалак тут побывал, следующего, сразу за дверью. Остальных нашли по дороге к кабинету, бились они насмерть, не хотели погибать без боя. А в кабинете нашли сейф с дверцей, вырванной с мясом, и почти безумного, всего в крови Степана, воющего над телом Олюшки. Что с ней сделали, я говорить не стану. Она защищала это чёртово колье до последнего вздоха, – бабушка опять всхлипнула, но подавила истерический приступ, и продолжила, – эта кроха верила в легенду и ни за что не хотела отдавать это проклятое колье.

– А почему ни у кого не пало подозрение на единственного выжившего? – задала вопрос Даша, ещё не отойдя от бабушкиного рассказа.

– Да потому что, если кто и мог выжить, так это только он, с его силой ведовской, – ответила бабушка, – я так и думала, что упустил он убийцу, просто упустил, от шока, от страха, от боли. Он так искренне рыдал над ребёнком…

– Ба, он его Тане завещал, – как-то неуверенно сказала девушка.