Месть. Все включено

– Ну… тут надо разбираться, – уклончиво отвечал Украинский. – Тут с плеча рубить не годится. Тем более, на покойников возводить напраслину. Которые, на переднем, б-дь, крае, я бы сказал…

– Надо разбираться, – согласился Кошелев, – например, с тем, с какой целью вы установили наблюдение за квартирой Милы Кларчук, а теперь делаете вид, что ее не знаете? Заявляете нам, что впервые о такой слышите? Это наводит на размышления.

– Я уже сказал: нет у меня ни сил, ни возможностей, каждую аферистку в лицо изучить! Ясно? А наблюдение, если и проводилось, то с санкции капитана Журбы.

– За квартирой Бонасюков на Оболони тоже Журба распорядился следить?

Полковник Украинский промолчал.

– Соседи Бонасюков, Сергей Михайлович, опознали неизвестного нам пока мужчину – того, что из окна вашей оперативной квартиры выпал, как частого гостя Василия Васильевича и Кристины Всеволодовны. Может быть, даже родственника. Что вы на это скажете?

Украинский снова хмыкнул.

– Ну, я думаю, расследование выявит, кто он, – добавил Компанеец.

– Прошлым летом за сауной Бонасюков велось наблюдение. Опять капитан Журба отличился? – спросил Кошелев.

Украинский пошел пятнами.

– Это удобная позиция, товарищ Украинский, валить все на Журбу, – посуровел подполковник Кошелев. – Удобная, но не бесспорная.

«Кто сдал? – ломал голову Украинский, краснея под давлением двух пар пытливых и недоброжелательных глаз. – Кто этот иуда?»

– А заодно, нам хотелось бы установить цель операции на улице Братской. Как раз у офиса накрытой нами фирмы, которая незаконной обналичкой промышляла. В тот самый день, когда гражданка Кларчук незаконно обналиченную сумму получила, а Журба и Ещешин погибли.

– И что они делали в гараже на Оболони? – добавил Компанеец. – Кто их туда послал? И зачем?

Украинский попробовал собраться с мыслями. «Кто же меня продал?», была первой и главной, «Что теперь делать?», второй. Теперь беседа перешла в формат перекрестного допроса, каких Украинский и сам провел бесчисленное множество. Правда, в роли допрашиваемого ему пришлось очутиться впервые. Кошелев и Компанеец давили с двух сторон, невероятно усложняя задачу, которая состояла в том, чтобы выкрутиться любой ценой.

– Есть показания соседки Бонасюков, утверждающей, будто она около недели назад видела, как неизвестный, тот, которого впоследствии из окна выбросили, выволок из квартиры тяжелый мешок и еле-еле дотащил до гаража. Что было в том мешке, товарищ полковник? Что искали в гараже Ещешин и Журба?

– Вы у меня спрашиваете?

– Я распорядился взломать перекрытия подвала в гараже Бонасюков, – сказал Кошелев, не спуская с Сергея Михайловича глаз, – бетонная подливка там свежая совсем. Как ваши специалисты этот факт проглядели, ума не приложу. – Кошелев сверился с часами. – Сейчас, как раз, ломают. А как сломают, позвонят.

Как бы в подтверждение его слов на поясе Кошелева затрещал мобильный телефон. Подполковник взял трубку:

– Слушаю?

«Володя, – неожиданно дошло до Украинского, – Володя сдал. Больше некому. Он был в курсе большинства вопросов. Он, сука, иуда».

Пока Сергей Михайлович размышлял, Кошелев выслушал доклад. Повернулся к Сергею Михайловичу:

– Ну вот, – сказал он удовлетворенно, – кое-что уже есть. Обнаружен труп молодой женщины. Прямо под стяжкой, в подвале гаража. Думаю, это и есть гражданка Кларчук, которую мы с вами искали.

«Это не она», – сказал про себя Украинский.

– Что думаете по этому поводу, Сергей Михайлович?

– Думаю, запутанная история, – сказал Украинский.

– Не то слово, – Кошелев кивнул, сделав Компанейцу знак. Тот положил перед собой папку из кожзаменителя, с хрустом отстегнул кнопку. Вынул пакет, выложил перед полковником фотографии. Не поворачивая голову, Сергей Михайлович скосил глаза. Он не знал, где была установлена камера, но это, наверное, уже не имело значения. Он узнал себя, разговаривающего с Бонасюком, разговаривающего с Милой Сергеевной. Этого было достаточно.

– Все-таки, вы с нами не хотите сотрудничать, – покачал головой Кошелев. Украинский бы ее с удовольствием отвернул. – Ну, что же, придется, начать сначала. Но, уже поподробнее попрошу, Сергей Михайлович. Тем более, это ведь в ваших интересах.

«Да уж, именно, что в моих». – Украинский откинулся в кресле, решив, что домой он теперь, очевидно, попадет не скоро.

Глава 10 ВИДЕНИЯ ОЛЕГА ПРАВИЛОВА

Суббота, ближе к вечеру

Тяжелая стальная дверь захлопнулась у них за спиной, выпустив Атасова, Протасова и Армейца на свободу, свалившуюся на голову нежданно-негаданно. Как жертв кораблекрушения, которых проглотил злобный финвал, а потом, в силу каких-то неясных причин, отрыгнул. По-крайней мере, именно такая аналогия сложилась у Атасова, когда он очутился на крыльце. Атасов попытался припомнить, в каком детском мультфильме он некогда видел нечто подобное, однако Протасов помешал этой затее своими громогласными воплями: