Месть за победу — новая война

В Соединенных Штатах весьма громко звучит скепсис в отношении возможностей ЕС и критика европейской интеграционной практики: «Очень легко изумиться существующему Европейскому союзу с его грандиозными, но неотличимыми от своего окружения зданиями в Брюсселе и Страсбурге, бесстыдному спанью на пуховых перинах и бесконечным развлечениям его чиновников, колоссальным бюджетам его роскошных конференций — существующим наряду с политической беспомощностью, военной слабостью, конституцией величиной с книгу, привычкой указывать пальцем через Атлантический океан, при этом игнорируя Россию, Китай, Ближний Восток, свои собственные конкурирующие между собой национализмы и плохо функционирующую экономику»[443].

Не завершив интеграционной консолидации своего окружения, Вашингтон начал весьма ожесточенное противоборство. В марте 2002 г, администрация президента Буша, вопреки словесной приверженности принципам свободной торговли, ввела 30-процентную пошлину на импорт стали — стремясь поддержать сталеплавильные заводы в таких политически неустойчивых штатах, как Пенсильвания и Западная Вирджиния.

ОСОЗНАНИЕ СВОЕЙ МОЩИ: ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ ОДНОСТОРОННОСТЬ

Новым является не то, что Америка — единственная «сверхдержава» мира (таковой она является со времени окончания «холодной войны»), а то, что в Вашингтоне начали ощущать, осознавать отсутствие препятствий, свое неслыханное превосходство, возможность пожинать плоды своего успеха. «Нашей стратегией, — утверждает доклад Пентагона, — должно быть предотвращение возникновения любого потенциального будущего глобального соперника»[444].

Осознание феноменального и неограниченного мирового превосходства пришло в Белый дом не сразу, не на второй день после крушения СССР. Почти десять лет прошло, прежде чем Вашингтон охватило удивительное чувство вседозволенности. Старения российских ракет для этого было недостаточно. Понадобилось молчание Москвы и Пекина по поводу бомбардировок Югославии и их схождение в Антитеррористическую коалицию, понадобилась демонстрация качественного превосходства вооруженных сил США над вооруженными силами натовских партнеров, продемонстрированное в Боснии, Косове и в Афганистане, прежде чем неожиданное эйфорическое чувство вседозволенности охватило американское политическое руководство.

Первым признаком такого осознания было увеличение военного бюджета США во время второго срока президентства Б. Клинтона. Вторым — бомбардировка Югославии, абсолютно невозможная в прежние времена. Третьим — решение порвать с основополагающим договором предшествующей эпохи, Договором 1972 г. о запрете на создание национальных систем противоракетной обороны. Когда администрация Дж. Буша–младшего пришла в Вашингтон, планы создания единственной в мире системы противоракетной обороны уже лежали сверстанными. Отныне Америка сама определяет, что есть добро и зло в нашем мире. Создав ракетный щит, она сможет наносить удар по любой точке земного шара, не опасаясь ответного удара.

Вашингтон создал военную доктрину, дающую возможность применения Соединенными Штатами атомного оружия в нарушение всех договоренностей. Администрация Буша–младшего не ограничилась просто пересмотром ряда стратегических принципов, таких, как паритет в военной сфере и взаимное сокращение ядерных арсеналов. Известный американский военный теоретик (и практик) Р. Перл так изложил новые стратегические принципы: «США имеют фундаментальное право на необходимую защиту. Если какой–нибудь договор мешает нам воспользоваться этим правом, следует выйти из этого договора». США отвергли Конвенцию по биологическому оружию, отказались ратифицировать Договор о полном запрещении ядерных испытаний, не признали юрисдикции Международного уголовного суда.

Как пишет французский еженедельник, «чтобы противостоять беспорядкам на планете, Вашингтон предложил новое распределение задач: «Мы сражаемся, ООН «питает», Европа реконструирует». Так и произошло в Афганистане, где Америка вела войну из области научной фантастики, оставив европейцам разминирование и доставку риса. Решения принимаются в одностороннем порядке, зачастую в ущерб интересам не только «остального мира», но даже ближайших партнеров Америки, как показывает недавнее решение о введении тяжелых таможенных пошлин на продукты черной металлургии. Уверенная в своей безраздельной мощи, готовая взять на себя риск за беспорядки, которые может спровоцировать ее политика, Америка Джорджа Буша больше не желает ни сотрудничать, ни консультироваться»[445].