Месть за победу — новая война

До начала XX века в полосе революционных перемен находилась лишь Северная Атлантика. Начало XX века вовлекло в грандиозное ускорение Россию и Японию. А во второй половине XX века вихрь перемен охватил Восточную Азию во главе с Китаем, Южной Кореей и Тайванем. Мы продвигаемся в XXI веке, феноменально круша прежние каноны и святыни, осваивая новые пути в экономике, военном деле, индустриальной технологии, средствах массовой коммуникации, биотехнологии. Оканчивается век индустриального могущества, начинается «век знания», время господства цифровой технологии. В эпоху индустриальной революции показателем прогресса было создание новой материи. В наступающей «эре знания» главным показателем прогресса будет степень использования информации. Именно оптимальная информация обеспечит процесс производства новой материи — новых товаров, новых продуктов, нового мира оптимальной коммуникации и оптимального процесса производства единиц материального мира — от медицины до военного дела. Социолог Дэниэл Белл определяет грядущее общество как «организованное вокруг знания с целью социального контроля и упорядоченной реализации инноваций и перемен»[1]. Альвин Тофлер называет информацию «базовым сырьевым материалом будущего», решающей «третьей волной» развития человеческого общества[2]. Трансакции между людьми переносятся из эпистолярного жанра в электронную технику. В 1980 г. число электронных контактов в мире относилось к письменным как 100 к 90, а в 2010 г. это соотношение увеличится до 100 к 60[3].

Но ньютоновское представление о мире как об упорядоченном механизме, подчиняющемся линейному развитию, безусловно охватываемому рациональностью, уступает место едва различаемому на горизонте развитию, рушащему относительно плавное развитие последних столетий. Новые процессы как бы не признают границы — границы между отдельными отраслями знания, границы между государствами, границы между цивилизациями. История на наших глазах перестает быть сочетанием накопления и продвижения, она превращается в серию спазматических вулканических извержений. Человечество, преодолевая пространство и закон перехода количества в качество, словно решило выйти из относительно тихой гавани прежнего развития в открытое море, где сегодняшний штиль сменится завтрашним штормом.

Индустриализация в глобальных масштабах стала не дорогой в светлое будущее, а безумным бегом за исчезающими ресурсами Земли. И теперь мы стоим перед фактами, от которых большинство человечества предпочитает отвернуться: ежедневно с лица планеты исчезает 200 000 акров лесов. Одновременно в атмосферу выбрасывается 13 млн тонн токсичных химикатов. Ежедневно на планете, одна часть которой гордится своим процветанием, от голода умирают 45 тысяч человек, 38 тысяч из которых — дети. И более 130 видов животных и растений уходят в необратимое (последний раз в истории Земли столь быстрое исчезновение видов растительной и животной жизни имело место в период исчезновения динозавров)[4].

Согласно данным ООН, за последнее столетие уничтожена половина «влажной» земли, половина заселявших планету лесов, 80 % лугов. 40 % плодородной земли на нашей планете дегенерировало, а 70 % рыбных запасов моря уничтожено. Но суровее человек обошелся с водными ресурсами. «Система пресной воды в мире дегенерировала настолько, что ее способность поддерживать человеческую, растительную и животную жизнь поставлена в состояние страшной угрозы»[5].

Все, что с нами происходит, — не результат некоего несчастного случая или бедствия. Результаты человеческой деятельности вполне предсказуемы, Они — результат пяти тысяч лет деятельности человечества начиная с городов Междуречья, таких, как Ур, Урук и Аккад, с тех пор как человечество живет не племенами, а в городах и их окрестностях. При этом проблемы человечества проистекают не из технологических нововведений, насилия, неверного распространения информации. Наши проблемы проистекают из неверного видения мира, нашего невежества, неспособности понять проблем соседа. И нет простых способов решения проблем: рециклирование отходов не спасет мир от оскудения ресурсов; контроль над рождаемостью не оградит от ускоряющегося расселения землян — причем наименее производительных; даже нахождение заменителя нефти не продлит данный нам шанс.