Месть женщины среднего возраста

Меня резко начала грызть старая боль, и я почувствовала себя бесконечно измученной: как мы ни старались, трещина разрыва становилась все больше.

Появилась Поппи, запыхавшаяся, с всклокоченными волосами. Увидев отца, она вздрогнула.

– На кухне небольшой кризис. Привет, пап. Как мило… О, подарок Можешь задержаться на ужин? Мне нужны две пары сильных рук.

Сэм с Ричардом повиновались, оставив меня с Элис и Натаном. Элис достала мобильник.

– Вы не против? Я забыла об одном срочном деле.

Она завела разговор о сроках сделки, брокерских комиссионных, кредитах и деловом завтраке.

– Я не думал, что ты здесь, – пробормотал Натан.

– На работе все в порядке? – спросила я.

– Да, конечно, – слишком поспешно ответил он. – Тиражи растут. Все ведут себя идеально. Лучше некуда. – Он засунул руки в карманы. – Лучше некуда.

– Я работаю с Кимом из «Ежедневной депеши».

– О. – Он был ошарашен. – Что ж, хорошо. – Повисла тишина. – Да, – повторил он. – Все в полном порядке.

Поппи изо всех сил старалась уговорить отца остаться, но дома ждала Минти, и Натан был непреклонен. Я повернулась к Элис, которая закончила говорить по телефону.

– Я рада, что ты нашла время прийти – ради Поппи.

Она бросила телефон в сумочку.

– У меня как раз было совещание, и вообще время от времени мне до смерти хочется в Лондон. – Она обратилась к Ричарду:

– Как новая работа?

У него был самодовольный вид.

– К счастью, она связана не только с цифрами: стратегии, безжалостность и куча денег.

Я невольно вытаращилась на Ричарда и задумалась: цинизм это, или же он притворяется? И если он действительно такой циник, сможет ли Поппи не заразиться этим? Возможно, он просто продолжает поддразнивать родителей жены.

– Расскажи еще, – взмолилась Элис, и я поняла, что в Бате ей всегда будет тесно. – За какой сектор ты отвечаешь?

Ричард разомлел:

– Производственные базы, текстильные компании в центральных графствах, малые семейные предприятия, потерявшие основных заказчиков. Мы советуем им урезать рабочую силу и нанимать рабочих из Восточной Европы.

– Мне казалось, ты против капитализма, – вмешалась я.

– Роуз, – мягко проговорил он, – это реальная жизнь.

Тут я поймала взгляд Натана, и мы робко улыбнулись друг другу, думая о своем. Он допил вино.

– Мне пора. – Он поцеловал Поппи и Элис и, замявшись, меня тоже.

Входная дверь закрылась, и компания вздохнула с облегчением.

– Бедный папа. – На кухне Поппи перебрала с вином. Она загнала меня в угол и прошипела: – Ему сейчас ужасно тяжело: Минти лечится от бесплодия. Он мне все рассказал. Какой ужас.

Теперь многие вещи встали на свои места, и прежде всего медицинская страховка.

– Это папины проблемы. Их нельзя обсуждать, Поппи.

Поппи не обращала внимания:

– Лечение идет уже несколько месяцев. Отцу ненавистно все, что с этим связано, – представь, в его-то возрасте, – а Минти расстраивается, что процент попаданий так низок. Готова поспорить, вся редакция над ними насмехается.

– Тихо, – резко проговорила я, не в силах слушать дальше. Я подняла бокал. – С днем рождения.

– Спасибо, мама. – Столько всего навалилось… чувствую себя стадесятилетней старухой.

Вечером я раздевалась в своей одинокой спальне. В соседней комнате никто не наливал ванну, не слушал радио, и на кровати не было Петрушки. Даже водосточные трубы молчали.

Обнаженная, я встала у зеркала. Меня встретило отражение какой-то женщины. Но какой? Я ущипнула себя, погладила складку кожи на животе и изогнулась, как это делала Минти.

Возможно ли отыскать награду, смысл, обрести связь с людьми среди путаницы и раздора? Я пыталась убедить Поппи, что возможно, но была ли я честна?

В прошлом, в кризисные времена мужчины и женщины оборачивали стопы кожей и льном и отправлялись в паломничество к могилам святых. Там они молились: о здоровье, о детях или о том, как бы захватить соседский участок земли. Они лицезрели молоко Святой Девы, фрагмент Святого Распятия, сияющий от праведных дел, мощи святых и благодарили Бога за то, что удостоились милости видеть чудо. Те, кто выживал, возвращались домой, бесконечно утешив и обогатив душу.

Я уже дрожала от холода и чувствовала себя по-дурацки. Надев ночную рубашку, я пошла спать.

Перед сном я сказала себе: конечно, ты понимаешь, кто ты и где ты находишься. Без сомнений, ты это понимаешь. Здесь нет никакой ошибки. Женщина в зеркале – это ты, тебя зовут Роуз, и ты выглядишь отлично. Просто замечательно.

Глава 25

Дом на Лейки-стрит оценили, и я получила от адвоката письмо с описанием деталей развода. Оно заканчивалось так: «Мистер Ллойд просил передать, что он сделал все возможное, чтобы обеспечить вам лучшее существование».

Я изучила этот проклятый договор. Действительно, Натан проявил невиданную щедрость. «Чувство вины, – прокомментировала Ви, – плюс НДС». Но я не могла оценивать его великодушие в таком свете. Мне нравилось думать, что столь внимательная забота свидетельствует о том, что когда-то наш брак процветал.

Сэм опять приехал в Лондон, и мы во второй раз осмотрели квартиру в Клэпхеме. Он настаивал, чтобы я подала заявку.