Месть женщины

Анджей очнулся в своем номере и попытался оглядеться по сторонам. Он застонал от головной боли и выругался по-польски и по-русски. Сквозь неплотно прикрытые шторы заглядывало пыльное городское солнце. В его «люксе» царил настоящий кавардак — дверцы шкафов распахнуты настежь, ящики стола выдвинуты, их содержимое разбросано по ковру. Девчонки оказались хитрее, чем он мог представить, но беднягам за их труды досталось всего с полсотни долларов и кое-какие мелочи вроде складного зонта, японского транзистора и тому подобного. Нужную сумму советских денег он уже успел положить в сберкассу на предъявителя, а сберкнижку спрятать в слишком надежном месте для того, чтобы ее смогли отыскать даже эти розовощекие молодчики в штатском, не говоря уж об обычных проститутках. Хоть эти «сестренки» и оказались лихими особами — подсыпали ему в шампанское или в кофе какой-то гадости, сумели засунуть в такси и увезти в гостиницу. Что ж, попадутся когда-нибудь и пополнят собой ряды бескорыстных строителей коммунизма. Но это уже не его, Анджея, забота.

Превозмогая слабость и боль во всем теле, Анджей принял ванну, побрился и занялся своей внешностью.

На это у него ушло больше часа, зато лицо изменилось почти до неузнаваемости. Показав язык своему отражению в зеркале, Анджей надел специально купленные в ЦУМе пятирублевые штаны из синей материи с красной кривой строчкой и майку с надписью: «СССР — оплот мира». С туфлями дело обстояло хуже — все, что он примерял в советских магазинах, были либо очень тяжелыми, либо совсем негнущимися, или же обладали и тем и другим свойством. Он решил оставить свои мокасины, лишь оторвав от стельки блестящую наклейку с надписью «Victor».

В дверь тихонько постучали, и Анджей порадовался, что догадался запереться изнутри на ключ, который оставил торчать в замочной скважине. Он затаился. Стук повторился. Потом он услышал удаляющиеся по коридору женские шаги.

Анджей быстро побросал в клеенчатую сумку, которую приобрел в том же ЦУМе, все, что считал необходимым на первый случай. Скомкал одеяло, швырнул на пол подушку, одну из них пырнул перочинным ножиком. Увы, желаемого эффекта не получилось — она оказалась набитой не перьями, а пористой синтетической массой грязно-белого цвета.

Его номер был в конце коридора напротив входа на лестницу. За те несколько дней, что он прожил в гостинице, Анджей сумел выяснить точное расположение всех ее служб. Сейчас, бесшумно приоткрыв свою дверь, он глянул направо. Стол дежурной пуст — в это время гостиничная обслуга со всего этажа собирается в комнатке в соседнем крыле перекусить, покурить, посплетничать.

— Эй, в тридцать пятом розетка барахлит! — окликнул Анджея поднимавшийся ему навстречу мужик в спецодежде. — Там живет эта придурковатая американка. Помнишь, я как-то чинил ей искусственный хер? Ну-ка, дуй в тридцать пятый, а то скандал дипломатический выйдет, если ее током припизднет.

— Моя смена закончилась, — сказал Анджей, не переставая жевать резинку — это занятие помогало скрыть иностранный акцент.

Мужчина посмотрел на свои часы.

— Ни фига подобного. Еще целых семнадцать минут.

И загородил Анджею дорогу.

Пришлось подчиниться. Тридцать пятая комната находилась в противоположном крыле от теперь уже бывшего номера Анджея. Дверь в нее была открыта. Женщина неопределенного, но довольно преклонного возраста сидела перед зеркалом в одном нижнем белье и закинув правую ногу на ручку кресла. На туалетном столике перед ней лежал искусственный электрический член.

— Розетка искрит, и меня все время бьет током, — сказала она по-английски и не оборачиваясь. — Нужно проверить сам прибор.

Она все так же смотрела в зеркало, в самый его низ, где отражались ее дряблые ляжки и редкие рыжеватые клочки волос между ними.

Анджей подошел к туалетному столику, на котором лежал предмет, напоминающий формой толстый прямой банан, и сделал вид, будто рассматривает провод со штепселем.

— Ты говоришь по-английски? — спросила американка, все так же не отрывая взгляда от зеркала.

— Да, — машинально ответил Анджей и тут же, спохватившись, добавил, коверкая изо всех сил английские слова: — Очень плохо, но кое-что понимаю.

— Опять мне прислали не электрика, а агента кагэбэ! — Американка резво для ее возраста вскочила с кресла, и Анджей увидел, что на ней нет ничего, кроме прозрачной рубашки, едва прикрывающей пупок. — У вас весь отель обслуживает кагэбэ, потому из кранов все время капает вода, а туалет засорен. Но зато у вас, русских агентов, очень хорошая твердая палка, и мне здесь редко требуется этот прибор. — Она надвигалась на Анджея, как бык на тореадора. Он попятился и оглянулся на открытую дверь. — Не бойся, они все здесь пасутся возле моего кошелька и не пикнут, если даже что-то увидят. Тебе я тоже хорошо заплачу, но только после.