Месть Жреца-некроманта

 Его меч обрушился на загривок хряку сверху. Но отрубить голову дикой свинье было не таким простым делом. Утробно рыча, зверь рванулся к Севериану. Он едва успел увернуться, при  этом чуть было не потерял свой меч. Кто-то из солдат бросился на хряка с боку, но тот проворно повернувшись, атаковал сам. Его челюсти с крупными окровавленными клыками нырнули между ног либурнария. Чудовище впилось несчастному в пах. Тот упал, а  хряк, рыча и хрипло воя принялся жадно рвать либурнария. Солдаты набежали со всех сторон. Они рубили и кромсали зверя, работая мечами, как одержимые. Все забыли про только что убитого им солдата. А тот  поднялся и постояв немного направился к живым. Его жертвой стал пращник Деций, которому оживший впился зубами в незащищенную шею. Мощной струёй брызнула кровь. Душераздирающий вопль пращника заставил развернуться двух его ближайших товарищей. Они вцепились в мертвеца, пытаясь оторвать его от Деция. На помощь подбежал центурион Флавий Левк. Он отсек голову мертвецу и ударом ноги опрокинул навзничь обезглавленное тело с нелепо размахивающими руками. Деций судорожно хватал ртом воздух и харкал кровью. Пальцы его левой руки, которыми он зажимал рваную рану на шее, были сплошь в крови. Флавий Левк поднял меч. Их глаза на мгновение встретились и пращник подал знак, едва заметно кивнув. Через мгновение его отсеченная голова покатилась  вниз и затерялась где-то в высокой траве.

    С хряком, тоже было покончено. От него осталась большая куча окровавленного, смердящего мяса. В это время египтянин Самхет заметил большую толпу мертвецов, бредущую за ними со стороны болот. Они выходили из-за пальм и кустов и упорно,  не останавливаясь ни на мгновение шли в сторону группы живых.

 - Быстрее в лагерь! – заорал Севериан.

 Солдаты кинулись к спасительным воротам со всех ног. Порядка и строя, понятное дело никто не соблюдал. Впрочем, назвать лагерь спасительным, было едва ли  возможно. Оттуда начали выходить мертвецы.  Хорошо, хоть по-одному. Им отсекали головы и отталкивали. Но на бегу не всякий раз удавалось точно попасть по шее, или рассечь горло,  тем более страшная усталость делала своё дело и руки солдат с мокрыми от липкого пота ладонями дрожали от напряжения.

    Севериан сам,  один раз промахнулся. Его меч прошёл чуть выше положенного и кроме этого трибун неправильно рассчитал расстояние. Сталь рассекла щеку ожившему островитянину от верхней губы до самого уха. Поддерживающие мышцы смялись. Вся верхняя левая половина лица  просела как-то вниз, отчего помутневший глаз мертвеца исчез в складках кожи. Будь противник Севериана живым человеком, такой удар нельзя было бы считать промахом и трибун,  мог бы смело приписать себе, если не убийство, то по крайней мере вывод из стоя ещё одного врага. Но оживший, сохранивший свою голову продолжал быть смертельно опасным. Наносить второй,  более точный удар Тит Севериан не стал. На это не было времени. Никто из его солдат, тоже промахнувшихся, не пытался исправить ошибку. Все продолжали бежать вслед за командиром, плюнув на проклятых мертвецов. Они же, тупо глядя прямо перед собой немигающими глазами, неспешно разворачивались и направлялись обратно к воротам вслед за римлянами.

    Севериан вбежал в ворота одним из первых. Он тут же натолкнулся на мертвеца в римских доспехах. Это был центурион, на что указывали его наградные медали и шлем с поперечным гребнем. Лицо было изуродовано зубами оживших  до неузнаваемости. Обе глазницы зияли черно-красными провалами, кожа и мышцы на щеках и скулах – сплошь кровавое месиво, нос напрочь оторван, изъеден до кости подбородок и откусаны губы, отчего зубы центуриона с обнажившимися дёснами,  теперь выпирали вперед и казались уже не зубами человека, а кого-то демона.

    Судя по росту и широченным плечам, это мог быть Гай Фалиск. Он всегда был хорошим солдатом и наверняка погиб, прикрывая других. Даже у мертвого Фалиска сил было не занимать. Он вцепился руками в плечи Севериана мертвой хваткой и навалившись сверху опрокинул трибуна на спину. Его зубы были в нескольких сантиметрах от лица Севериана. Мертвец тянулся, желая впиться своей жертве в лицо.  Трибун, задыхаясь под навалившейся на него тяжестью, отчаянно отталкивал одной рукой ожившего, упираясь ему ладонью в шлем, другой пытался отцепить руку, стискивающую ему левое плечо мертвенно холодными, жесткими пальцами. 

 Но он проигрывал, проигрывал…. 

 Через отверстия глазниц Севериан видел, как что-то зелёное, мерзкое копошится в черепе центуриона. Словно водоросли, обредшие способность самостоятельно двигаться и выпускающие тысячи тончайших нитей, прорастающие сквозь мышцы, органы и кости мертвой плоти.

    Трибуна спасли верный раб Афибан и центурион Флавий Левк. Они  схватили Гая Фалиска сзади за край плаща и рывком оттащили  его в сторону. Один взмах меча и голова в шлеме с поперечным гребнем покатилась в сторону. Севериан поднялся и благодарно кивнул. Затем, повернувшись к своим людям и убедившись, что все они благополучно вбежали на территорию лагеря,  крикнул:

 - Закрыть ворота!