Месть Жреца-некроманта

 Они направились к дверям храма, внутри которого тоскливо завывал ветер. Жрец остановился в центре большого зала перед алтарем из чёрного камня в форме кинжала, направленного острием вверх. Подойдя в плотную к алтарю, он коснулся его рукой два раза в одном и том же месте. Тотчас послышался тяжёлый приглушённый гул.  Воины,  встревожено начали озираться по сторонам. Звук шёл, казалось,  отовсюду и с каждым мгновением сила его нарастала. И вот, вокруг алтаря пол заходил ходуном.  Начали подниматься вверх шесть каменных плит, которые до этого казались такими же, как все остальные, которыми был выложен пол в храме. Эти плиты, оказавшиеся монолитными, обтёсанными глыбами, поднялись на высоту в половину человеческого роста и замерли. Вновь в зале наступила тишина, если не считать  ветра, завывавшего среди каменных стен на разные тона..

 - Кладите тела на пьедесталы, - приказал Арубал воинам.

 Когда это было сделано, жрец вновь коснулся алтаря. Через мгновение, тот пришёл в движение. Снизу до верху его прорезали,  идущие параллельно друг другу щели, разделившие чёрную глыбу на дюжину равных частей. И все они начали одновременно вращаться, каждая в свою сторону. При этом, сам алтарь начал отъезжать назад и под ним открылась круглая яма, окутанная непроницаемой тьмой. Оттуда потянуло могильным холодом и вонью разлагающихся растений.

     Арубал ступил на край ямы и повернувшись к воинам сказал:

 - Теперь уходите. Я должен сосредоточиться на совершении древнего ритуала.

 Видя колебания воинов, старейшина сердито топнул и воскликнул:

 - Бегите же! Здесь опасно оставаться! Бегите!

 Более, не обращая внимания на растерявшихся соплеменников, жрец принялся нараспев читать заклинания. Время от времени,  некая мелодичная тональность его голоса срывалась и жрец начинал,  что-то яростно кричать. Никто из воинов не понимал языка, на котором говорил сейчас Арубал, но в том, как произносились звуки, как складывались слова и фразы было что-то жуткое, зловещее, чуждое человеческому восприятию. Мрачность ритуала подчёркивалась и время от времени издаваемыми  криками, полными злобы и ярости и жестами жреца, преисполненные чем-то диким, первобытным пришедшими  из той эпохи, когда человек ещё жил в пещерах, а в мире царило зло порождённое космосом.

    Воины, заворожённые зрелищем не уходили. Из ямы,  вскоре пополз зеленоватый дым. А затем, начало подниматься и распрямляться нечто, похожее на огромный толстый стебель. На конце его набухал, раздувался и пульсировал красными прожилками огромный кокон. Воины разом вскрикнули и отступили от алтаря, поражённые сильнейшим страхом. Между тем, достигнув определённых размеров и более не в силах сдерживать накопившуюся внутри себя массу, кокон,  с влажным хлюпаньем раскрылся.  Во все стоны брызнуло чем-то зелёным и липким. Несколько капель попали на руку Сваму. Волосы на его голове встали дыбом,  а из глотки вырвался вопль ужаса, когда он увидел и ощутил, как эти  капли двигаются. Он начал судорожно стряхивать их со своих рук.  Зелёные, пульсирующие комочки слизи  падали на каменный пол и продолжали шевелиться там, пытаясь ползти.

    Кокон, раскрывшийся наподобие бутона цветка, выбросил из своей сердцевины мотки толстых, блестящих щупалец, покрытых по краям острыми, загнутыми колючками. Щупальца начали расползаться в разные стороны, слепо тыкаясь туда-сюда, словно безглазые черви.

 - Дендрарир, прими подношение! – вдруг пронзительно закричал Арубал, воздев обе руки вверх,  в сторону раскачивающегося над его головой бутона. – Пусть их кровь питает тебя! Пусть твоя сила растёт! Наполни мёртвое жизнью и пусть твои дети кормят тебя!

 Вопли жреца, словно послужили чудовищу сигналом. Щупальца добрались до трупов, лежащих на пьедесталах и принялись опутывать их. Одновременно, они проникали во все доступные для них отверстия и жадно учащённо пульсировали. Через мгновение послышалось омерзительное чавканье и с пьедесталов начала стекать кровь. Щупальца толстели и разбухали прямо на глазах. Острые колючки разрывали плоть, а губчатые наросты, расположенные  на конце каждого щупальца жадно заглатывали человеческое мясо.

 - Отец, нет!

 Крик, наполненный ужасом и отчаянием раздался со стороны входа в храм. Арубал, Свам и все остальные обернулись. К алтарю, заламывая руки и обливаясь слезами, бежала Асанти.

 - Нет, отец! Не призывай больше Дендрарира! Закрой яму!