Месть Зоны. Рикошет

Перегородка закрылась за спинами друзей, вышедших из соседней, еще более тесной клетушки. Теперь в глухом металлическом кубе сидела вся прежняя компания, за исключением Клеща, Пузыря и Завра, если можно было считать его членом боевой группы.

Радость встречи омрачалась неопределенным положением. Кроме того, состояние друзей не стало лучше. Лицо у Лапы осунулось, на нем проступили синеватые прожилки. На ее руки было страшно смотреть. Остальные выглядели еще хуже. Состояние Ржавого осталось прежним – таким же тяжелым.

– Эксперимент, – хмуро повторил Удачник. – Я не понимаю, чего он от нас хочет. Чего делать-то надо?

– Боюсь, он сам не понимает, – заметил Торчок. – И это в нашем положении самое неприятное.

– Думаю, будет развлекаться, наблюдая, как мы плутаем в лабиринте, – сказал рыжий. – Не удивлюсь, если из него вообще нет никакого выхода.

– В чем же тогда заключатся этот эксперимент? – тихо спросила Лапа. – Бессмыслица какая-то.

– Может, ему интересно, как долго мы продержимся перед тем, как сдохнуть, – процедил Удачник.

Бука покачал головой:

– Не думаю. Какое ему дело до яда, который нам ввели еще за пределами Зоны?

Задумался, произнес:

– Он называл этот лабиринт «лабиринтом Минотавра». И, как я понял, этот Минотавр существует.

– Он хочет запустить сюда какого-то монстра? – Торчок усмехнулся. – А он большой затейник. У нас, кстати, и Ариадна есть, как в греческом мифе. Жаль, от ее нити толку было бы мало.

– Может, больше толку будет от моих кулаков, – мрачно сказала Лапа.

Она попыталась встать, но ее качнуло, она снова села, сгорбилась, прикрыв лицо ладонями. По ее спине пробежала мелкая дрожь. Казалось, она плачет. Но когда девушка убрала ладони с лица, стало видно: она смеется.

– Я представила себя без лица, – продолжая смеяться, сказала она. – Ведь этот человек сделает из нас своих слуг, когда мы умрем и нас разберут на части. Я стану его помощницей, а вместо лица у меня будет… – Девушка сделала неопределенный жест руками. – Это же так удобно – косметикой можно нанести себе любое лицо. Представляете – каждое утро разное!

Друзья в оцепенении смотрели на нее. Бука поднялся, сел рядом с девушкой, обнял ее за плечи, погладил по голове.

И тут ее прорвало. Смех перешел в рыдания, и все, как ни странно, вздохнули с облегчением. Слишком уж жуткую картину нарисовала она, слишком уж неуместным был ее смех.

– Все будет хорошо, девочка, – тихо сказал Бука. – Все скоро закончится, мы все станем здоровы, свободны и счастливы…

– Когда? – всхлипывала девушка. – Я устала, я уже не могу…

С грохотом сдвинулась одна из стен, открывая путь в лабиринт.

– Скоро, – сказал парень. – Теперь уже скоро.

В ответ на его слова издалека долетел приглушенный рев.

– Главное – держаться вместе! – говорил Удачник, двигаясь впереди группы. – Если кто-то отстанет – его мы уже не найдем.

– У меня другой вопрос: что мы будем делать, когда встретим этого монстра? – заметил Ржавый. – Хоть бы дубину какую-то дали, чтобы уравнять шансы.

– Когда людей запускали в лабиринт к Минотавру, оружия не давали, – тихо сказала Лапа. – И знаете почему? Потому что они туда шли в качестве еды.

– Думаешь, и мы тоже – просто еда? – отозвался Торчок. – А в чем тогда эксперимент?

– Подавится или нет, – сказал Бука. – Как тебе постановка задачи?

Эхо снова разнесло протяжный низкий рев – уже отчетливее и ближе, и теперь могло показаться, что этот звук сливался воедино из множества голосов.

– Звук оттуда! – указал Удачник. – Все назад!

Группа послушно развернулась, быстро отступая в противоположную сторону. Лабиринт петлял, и уже невозможно было понять, как далеко от его края они находятся.

– Мне одному кажется, что он там не один? – произнес лидер отряда.

– Да, мне тоже послышалось, что там их несколько, – кивнул Ржавый. – Как-то вообще нечестно получается.

– Может, на эту стену попытаемся влезть? – предложил Торчок. – Помните, как мы Лапу подбрасывали?

– Хорошая мысль, – сказал Бука. – Лапа, давай наверх! Хотя бы осмотришься, будешь подсказывать, где эта тварь и куда нам двигаться!

Реализовать замысел они не успели. Ужасающая тень протянулась до них от дальнего края длинного коридора. Из-за угла появилось и стало приближаться что-то большое, бесформенное, страшное своими непривычными формами. Точнее, отсутствием форм. Оно то ли шло, то ли ползло, то ли перекатывалось и издавало при этом странное сочетание звуков: плотоядное рычание вперемешку со стонами, полными страданий и боли.

Спутники в оцепенении наблюдали за приближением монстра, который даже близко не походил на того самого Минотавра, которого рисовало воображение, основанное на картинках в детских книжках. Из бесформенного черного тела, состоящего сплошь из оголенных мышц, хаотично торчало стразу несколько голов, рук, ног. И все это двигалось, тянулось в сторону оторопевших людей, издавало утробные звуки.

– Мать моя женщина… – проговорил Ржавый. – Это что же за срань такая? Или я сдох уже и в ад попал?

– Если он доберется до меня – убей меня сразу, – проговорила Лапа, вцепившись в плечо Буке. – Я не хочу, чтобы меня сожрало оно…