Места без поцелуев

Вскоре Юля и Катя получили цветные фотографии с краткой биографией своих женихов, выбранных для них сектой. Юлин будущий муж был родом из Австрии, Катин – из Канады. Девочки были счастливы. К тому же наставники постоянно повторяли, что весь мир погряз в грехах (в чем они сами уверились, насмотревшись на своих родителей) и только их новая «семья» поможет им, девочкам, избрать правильный путь, только благодаря «семье» их возлюбил бог.

В секте поощрялись частые объятия, прикосновения, поцелуи. Девочки, которых давно уже не ласкали матери, были рады этому. Они никогда не оставались одни – жили вчетвером, чаще же всего присутствовал и кто-то из «старших». А на групповые сборища являлись до сотни членов, если не более. Постепенно они отказывались от собственной индивидуальности, все подчинялось групповым интересам.

Девочек убеждали в их греховности, даже заставляли каяться в своих прошлых грехах и в грехах родителей. Вспоминали и первородный грех, постепенно внушая членам секты чувство вины и желание искупить ее.

Юля и Катя полюбили свою новую «семью» и не собирались покидать ее. Родители же не искали своих дочерей. И Катины мать с отцом, и Юлины мать с отчимом, пившие почти ежедневно, решили, что дочери ушли жить к мужчинам. Их не волновала судьба девочек. Куприянов же к тому времени махнул рукой на дочь, рассудив, что, может, та повзрослеет и сама все поймет – поймет, что мать далеко не всегда была права. О существовании Чу Кай Шека и его секты Куприянов даже не подозревал.

Чу Кай Шек допустил одну грубую ошибку – разместил свой «штаб» и занял два подвала, которые прекрасно оборудовал для своих целей, на территории, контролируемой Прокофием Васильевичем Дмитриевым, которому новый обитатель его «квадрата» пришелся совсем не по душе. Дмитриев был человеком православным, и появление многочисленных заморских пророков, «контактеров» и прочих наставников приводило его в ярость, он готов был придушить их всех собственными руками. Впрочем, рук для этого в команде Дмитриева имелось предостаточно – многие из его боевиков прошли Афган со всеми тамошними прелестями и вернулись домой с весьма специфическим отношением к всевозможным «еретикам».

Дмитриев лично встретился с отцом Богданом, в свое время крестившим его и время от времени исповедовавшим, и имел с ним долгую беседу на тему секты господина Чу Кай Шека. Хоть отец Богдан и выступал обычно против насилия, тут свое благословение с радостью дал, потому что полностью разделял мнение Дмитриева и желал, чтобы проклятый китаец или кореец (или кто он там был?) отправился на свою далекую родину и больше в пределах России не появлялся.

Прокофий Васильевич, однако, не думал просто так разбить секту, он, конечно, решил поиметь с этого что-то и лично для себя. Поэтому для начала внедрил в секту нескольких своих людей, прошедших специальную подготовку – у нанятых с этой целью психологов – на предмет подверженности гипнотическому воздействию и моральную устойчивость. Эти люди искренне желали изгнать «бесов» с земли русской, за что, естественно, должны были получить щедрое вознаграждение. Ребятам дали задание: выяснить, чьи сыновья и дочки попали в сети Чу Кай Шека. В результате Дмитриев получил весьма интересный список. Кое-кого из сектантов пришлось сразу отмести – не исключалась, конечно, возможность их дальнейшего использования на предприятиях Дмитриева, – а с некоторыми родителями деток-сектантов Дмитриев имел личную беседу. Одним из таких родителей оказался Сергей Викторович Куприянов.

Сергей пришел в ужас, услышав о том, что случилось с его единственной дочерью. Дмитриевым уже был разработан план освобождения детей, угодивших в лапы к Чу Кай Шеку и находившихся от него в психологической зависимости. Прокофий Васильевич привлек лучших специалистов, не пожалел денег. В дальнейшем его затраты окупались.

Куприянов согласился подписать бумагу: он выражал желание сотрудничать с господином Дмитриевым и фирмами «такой-то и такой-то», в частности сообщать их руководству обо всех известных ему планах господина Туманова и его компаньонов, а также выполнять некоторые поручения господина Дмитриева.

Сергей понимал: если эта бумага попадется на глаза Туманову или кому-то из его команды, ему, Сергею, конец, но дочь была дороже, а Прокофий Васильевич обладал реальными средствами и возможностями для ее спасения. Дмитриев объяснил Куприянову все, что собирается делать в отношении секты и какая помощь от него как отца потребуется для возвращения дочери к нормальной жизни. Прокофий Васильевич добавил, что если дочь все-таки спасти не удастся (что маловероятно, но все-таки такой вариант исключать нельзя), то подписанная бумага будет возвращена Куприянову. Неизвестно, собирался ли Прокофий Васильевич возвращать ее, но Юля спасена была.