Мести время, любви час

Игорь стоял, держа в руках одну из её кружек. Конкретно эту Ольге подарил Эдик, называвший её тогда солнышком. И на кружке было солнце в боксерских перчатках. Игорь выглядел слегка помятым и домашним. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак снят, рукава закатаны, а на светлых брюках коричневое пятно от кофе. Похоже, для подобных пятен далеко не всегда нужны Олины уловки. И на светлом смотрелось совсем грустно.

Начальник потер рукой пятно. Оля догадалась, что поставил он это пятно именно сейчас, когда подскочил с кресла. А она тут со своим писком.

- Стиральный порошок под ванной, можешь забросить в стирку. Мои штаны тебе не налезут, могу предложить сарафанчик. - Ольга выгнула бровь и улыбнулась одной стороной улыбки, выползая из-под одеяла. Она всё еще была одета в неудобную деловую юбку. Сейчас вся её одежда была полностью мокрая. Опустив ноги на пол и охватив задрожавшие от прохлады мокрые плечи, она увидела на тумбочке кружку молока с какими-то добавками и таблетками.

А Ольга думала, это мужчины изображают умирающих, когда болеют, а над ними носятся женщины и пишущие второе за неделю завещание нотариусы. Второе, потому что жену пришлось вычеркнуть, нечего так презрительно фыркать, когда он на смертном одре.

Ольга обхватила руками всё еще теплый стакан и начала пить. Что ж, даже если её отравят, тяжело представить, что можно чувствовать себя хуже. Боль врезалась острыми углами при сжатии гортани во время глотков. Сухие и потрескавшиеся губы ловили капли, потекшие мимо.

Девушка встала и прошла к комоду с вещами. Оттуда она достала удобный свитерок с домашними легинсами для себя и мамины штаны-парусы, оставленные дочери год назад, после того как она жила с ней неделю. И приехала она, конечно, чтобы устроить выезд на природу. Будто бы ей в своей деревне было мало деревьев и жаренного на костре мяса. Мама всё еще надеялась приучить свою малышку к красотам внешнего мира.

Шашлыки Оле нравились и запах леса и костра. Самое то для выезда раз в году. Но не более. Комары, отсутствие компьютера и любимой работы дольше выдержать нереально.

Парусы девушка вручила Игорю, а сама ушла в ванну переодеваться. Вышла она от туда уже в домашней одежде, умывшаяся с завязанными в хвост волосами. Игорь стоял и смотрел на себя в зеркале во весь рост, расположенном на шкафу-купе.

- А ничего так, симпатичненько. Эммм… цвет прям явно твой.

- Розовый? Ты серьезно? - Игорь засунул руки в карманы броских штанов и потянул их в стороны. Ему почти удалось поднять их параллельно земле, настолько парусы были просторны. Теперь он был похож на даму, решившую сделать реверанс в присутствии королевы в потертом свитерке.

- Мужественно так. На контрасте с волосатыми коленками - точно. - Ольга фыркнула в кулак и отошла к кровати.

Пока она разбиралась в куче лекарственных препаратов, большая часть названий которых ей ни о чем не говорило, Игорь принес стакан с горячей водой. Он поставил его на тумбочку, выбрал одну из упаковок, достал желтый кругляш из неё и кинул в воду. Таблетка зашипела, разнося тошнотворно-цитрусовый запах по квартире.

Ольга перевернула одеяло мокрой стороной вверх и легла с другого края кровати, чтобы не касаться мокрого пятна, оставленного её телом. Под одеялом тело расслабилось, а глаза закрылись. Девушка ощутила, как кровать покачнулась под чьим-то весом. Открыв один глаз, она увидела усевшегося с недопитой чашкой кофе мужчину. Брюки он в стирку так и не бросил, держа в руках.

Хотелось подсказать ему на какой режим ставить, но Оля боялась открыть рот. Разум мог заставить её выпроводить мужчину из дома. Но совесть и бьющееся в горле сердце не соглашались с этим. Поэтому она молча закрыла глаза и попыталась снова уснуть. Сон не шел, зато прибыл кашель. Прокашлявшись, Ольга увидела, что ей протягивают какой-то леденец.

- От боли в горле и кашля.

При соприкосновении их рук, Игорь получил удар тока и отдернул руку. Они оба улыбнулись, глядя в глаза друг-другу. Ольга поняла, что простила его за то, что не предупредил о том, что узнал Воронову в Кочубей. У нее всегда легко получалось прощать за действия, а не за слова. Ведь, что есть ценного или показательного в этом шуме изо рта? «Прости» можно повторять тысячу раз, с каждым разом нарушая своё «это не повторится».

Он не ушел и помогает в сложный момент - это и есть лучшее «прости».

- Ты можешь остаться. Кресло раскладывается в небольшую кровать. Постельное белье в тумбочке под телевизором.

Все-таки разум сдался сердцу и маленькой, но дюже вредной совести. Игорь улыбнулся слишком широко для человека, осознавшего, что ему придется провести ночь на старючем неудобном кресле в убогой квартирке по соседству с больным человеком. Он понял.

Ольга лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к тому как Игорь принимает душ, возится на кухне, а затем молча с шипением пытается разложить кресло-кровать. «Это не бумажки таскать» - подхихикивала под одеялом девушка. Затем Ольга слушала как он расстилает постель. От взмахов ткани её ногу, выпущенную из одеяла проветриться, обдавало прохладным ветерком.