Место битвы – Италия?!

Сурож – это не современный г. Судак в Крыму. Под Сурожем, вероятно, следует понимать портовый город Копёр или Триест (северо-восточная Адриатика), «сурожанами» на Руси называли «гостей», торговавших от Сурожа и через Сурож. Впоследствии название «сурожане» было усвоено и за русскими людьми, которые вели торговлю сурожскими, или, как после стали говаривать, суровскими товарами. Шелковые сурожские товары были в большом ходу, а в Новгороде был особый Сурожский двор. Русские жили в Суроже, как сурожане на Московии, и имя сурожанина недаром запечатлено в наших былинах. Ещё в начале XV века в Москву прибыл из Сурожа Стефан Васильевич Сурожский (родоначальник Головиных и Третьяковых) и, может быть, он-то и завёз на Русь жизнеописание Св. Стефана, как остроумно догадывается В. Васильевский в своем известном труде «Житие Св. Георгия Амостридского и Стефана Сурожского». Вероятно, переводом на русский язык он и популяризировал привезённое житие. Собственно «Житие Св. Стефана Сурожского» описывает деяния епископа Сугдеи. Стефан Сурожский родился около 700 года, в 787 году отмечен как участник (2-го Никейского) собора. Предполагается, что он скончался в конце века, после чего его мощи покоились на алтаре храма Св. Софии в Суроже. Вскоре после смерти Стефана на Сурож напал некий князь Бравлин: «По смерти же святого мало лет минуло, пришла рать великая русская из Новаграда. Князь Бравлин, очень сильный, пленил [всё] от Корсуня и до Керчи. Подошёл с большой силой к Сурожу 10 дней бился зло там. И по истечении 10 дней Бравлин ворвался в город, разломав железные ворота». Русский князь кинулся в храм святой Софии, где разграбил золотую утварь и прочие драгоценности, наваленные возле гроба святого. В тот же момент у Бравлина случился приступ, который житие описывает как «обратися лице его назадъ». Тогда предводитель приказал своим людям вернуть всё к гробу святого, однако это не помогло обездвиженному князю. Бравлин приказал вывести войско из захваченного города, оставив в нём всю добычу, награбленную также в Корсуни и Керчи. Святой Стефан явился к князю в видении и сказал: «Пока не крестишься в церкви моей, не возвратишься и не выйдешь отсюда». Архиепископ Филарет сотворил молитву и крестил Бравлина, после чего тот вернулся в нормальное состояние. Приняли крещение также все его бояре. Бравлин по настоянию церковников повелел отпустить всех пленников, затем неделю не выходил из церкви, пока не почтил дарами Св. Стефана и сам город Сурож с его жителями, после чего удалился. Если история с набегом и не является вымышленной вставкой в греческий текст жития, то этническая принадлежность князя Бравлина остаётся неясной. Сама этимология имени свидетельствует о неславянском происхождении князя. Окончание – ин не характерно для славянских имён, но встречается у древних германцев и скандинавов. С другой стороны, притяжательный падеж у славян почти повсеместно выводит к окончанию – ин, что дает слова типа Грецин (принадлежащий к грекам), Русин (принадлежащий к русским), Ольгин (принадлежащий Олегу) и т. д. уже в ранних письменных памятниках восточных славян.

Первый слог «Су» в топониме Сурож в переводе с санскрита обозначает следующее: 1) обладать силой или верховной властью; 2) хороший, прекрасный либо придаёт слову высшую степень качества, а также обозначает «нечто высшее над простором, водным простором»[70].

Следующее географическое понятие – Посулие, это не левобережье Днепра. Это и не граница с «половецкой степью» в низовьях современного Дона. Возможно, надо понимать эту местность как «по суше», а Тмутаракань не на Таманском полуострове. Речь, скорее всего, идёт о северо-восточном и северо-западном побережье Адриатики.

Поморие – наверно здесь имеется в виду самый западный район Словении на полуострове Истр. Он граничит с Италией, и название его практически не изменилось с тех пор и сейчас называется Примоска. Причём описание вышеперечисленных названий идёт по кругу, против часовой стрелки (рис. 10). Тмутараканский же болван – это, скорее всего мраморные статуи в самой Венеции и других городах Северной Италии, которым и поклонялись половцы, принося к ним свои ритуальные жертвы. Хотя нас хотят уверить, что это две колоссальные статуи до XVIII века, возвышавшиеся на Таманском п-ове, воздвигнутые во времена Боспорского царства в честь языческих божеств Синергу и Астарте в IV в. до нашей эры (Перец, 1926, с. 42). Здесь мы сталкиваемся с явным стремлением исследователей выдать желаемое за действительное, и ещё сильнее привязаться к Приазовскому району, как цели похода. А на самом деле сейчас от этих статуй никаких следов и фундаментов не осталось. И временной отрезок их существования тоже не реальный.