Место боя

— Значит, началось это все, как ты и сказал, в сорок седьмом: тогда, как вы должны знать, после Цереры килрачи отступали по всему фронту, мы отвоевывали сектор за сектором. В Ригеле наши войска захватили почти все ключевые планеты, оставалось лишь выбить килрачей из приграничных колоний и маленьких поселений, когда вдруг дело застопорилось. То ли килрачи опомнились, то ли еще что, но продвинуться дальше Фурсана никак не удавалось. Я в то время был вместе со своими людьми на второй планете системы Аполлон; мы организовывали там концентрационные лагеря для пленных килрачей, пока начальство пыталось придумать, что с ними делать дальше. Толку от них было… ну совсем никакого: в переговоры Империя не вступала, против пыток и допросов у «котов» какая-то генетическая защита, сотрудничать даже по малейшим вопросам они отказывались — в общем, мы имели на руках почти десять тысяч пленных и уйму головной боли по этому поводу. Впрочем, по правде говоря, вели себя «коты» более-менее смирно: если не считать парочки мелких пакостей и простеньких провокаций, то с охраной мы справлялись без особых усилий. Но как-то в январе сорок восьмого года дальний патруль уловил килрачский сигнал бедствия из приграничной зоны, а по нему обнаружил дрейфующий транспортник с четвертью тысячи килрачских детей: самому старшему было около восьми наших лет. Как мы поняли, их спешно пытались эвакуировать из какой-то колонии в зоне конфликта, и что-то случилось с настройкой прыжковых ворот. В результате транспортник оторвался от конвоя, получил серьезные повреждения и оказался в наших руках.

— Уж не знаю, что рассчитывали обнаружить там ребята из патруля, — глотнув кофе, продолжал Соло; Джеймс же, напрочь забывший про недавний всплеск раздражения, словно и дышать забыл, слушая его, — но оказаться в роли нянек для них было полной неожиданностью, и из всех вариантов они выбрали самый простой — отбуксировали транспортник к нам, в Аполлон-2. Это была первая крупная ошибка: корабль был буквально нашпигован аварийными маяками, а мы нашли и отключили далеко не все. Так килрачи узнали, куда отвезли их детей, хотя они и так могли догадаться про это: сомневаюсь, что расположение нашей планеты-тюрьмы в Ригеле было для них таким большим секретом.

Короче, детей привезли на планету и поместили в хорошо изолированную зону возле главного поселения, что оказалось еще одной ошибкой: их нужно было прятать как можно дальше от гражданских, которые совершенно не умели держать язык за зубами. Пошли слухи, что мы держим под замком сотню-другую «кошачьих ублюдков» и, прежде чем мы сумели это прекратить, в лагерях узнали про детей, а заодно и с десяток досужих вымыслов про их дальнейшую судьбу. Сколько там правды килрачи, понятное дело, не знали, а значит, восприняли все достаточно серьезно.

Первые дни все было нормально: «коты» были паиньками, да и мы не считали, что случилось нечто особенное. Понимаете, для них, для всей их культуры, дети — нечто священное, то, ради чего можно с легкой душой отдать жизнь. Тогда мы не знали этого, как не знали и того, что килрачи, владея способностями к эмпатии и психокинезу, — надо сказать спасибо их биоинженерам, — могут взаимно усиливать передачу чувств и управление предметами на расстоянии. Но мы ни про что не догадывались…

Все началось на третий день после захвата детей, — медленно рассказывал Соло, а в глазах его все сильнее и сильнее разгорался мрачный огонь, словно он вновь переживал события такого далекого дня. — Все эти дни до нас доносились слухи о странной активности килрачского флота в контролируемой ими зоне, но мы считали, что они ищут пропавший транспортник, и не обращали на это внимание. А в тот день — это было воскресенье, как сейчас помню, — произошла последняя, ставшая роковой, ошибка: какой-то болван-охранник имел дурость на глазах у килрачей сказать напарнику, что скоро «этих щенят заберут отсюда и промоют мозги, чтобы из диких зверюшек сделать зверюшек цивилизованных…» Это и стало, похоже, последней каплей: через полчаса во всех до единого лагерях начался кромешный ад…

— Но как они могли узнать? — не удержался-таки восхищенный завораживающей историей Джеймс. — Всего за полчаса скоординировать массовое восстание…

— Они же все эмпаты и могут чувствовать чужие и передавать свои эмоции, — вздохнул Соло. — А еще, как я сказал, могут объединяться в нечто вроде кольца, и тогда их сила возрастает многократно. Правда за это приходится очень дорого платить: те, кто были «проводниками» совокупной энергии для передачи сигнала беды, и те, кто направляли психокинетический удар по нашим укреплениям, умерли спустя считанные секунды в жутких мучениях, но дело свое сделали: десять тысяч озлобленных и разъяренных до предела килрачей вырвались на волю, и с палками, камнями, а то и с голыми руками бросились на нас.