Место действия - Южный Ливан

Фашист тоже отметился, секанул по машинам парой очередей. Изик азартно ответил, чуть ли не половиной магазина. Тут дело понятное, страх перед нападающими, шок после подрыва, возможно боль ран. Он сейчас настолько эмоционально взвинчен, что не способен ни толком целиться, ни контролировать расход отнюдь не бесконечных боеприпасов. Сейчас его огонь практически не опасен. Вот когда начнет расчетливо бить одиночными, тогда берегись, значит полностью пришел в себя и того и гляди завалит кого-нибудь из неловко подставившихся штурмующих. А такого исхода допускать нельзя, слишком мало людей в группе, чтобы класть их, выковыривая из обломков упрямого еврея. Нет, действовать надо сейчас, пока он оглушен и смят, пока не может толком собраться для результативного сопротивления. Вот только подниматься с такой уютной, безопасной позиции за холмиком под автоматный огонь, пусть даже неприцельный, ой как не хотелось. Хотя, кто сказал, что нужно это делать самому?

— Фаш! — не скрываясь, по-русски заорал Волк. — Пошли Абдов вперед с двух сторон. Мы с тобой прикрываем!

Только потом он сообразил, что тот, залегший сейчас где-то среди перевернутых машин, вполне может тоже понимать русский, хватает на той стороне линии бывших соотечественников. Но что уж теперь, что сделано, то сделано, назад не откатишь. Изик на голос среагировал, не понять уж, знал русский, нет ли, но секанул по кустам, где затаился Фашист, пуская пули веером, срубая зеленые верхушки. Наемник ответил прицельной очередью, заставляя стрелка, залечь, перестать стрелять хоть на минуту. Одновременно он выкрикивал команды на арабском. Абды сноровисто задвигались на получетвереньках, юркими ящерицами обходя с двух сторону обломки машин, беря их в гибельную вилку. Волк примерившись и примерно определив место, где засел стрелок дал две очереди с таким расчетом, чтобы изика хорошенько обсыпало выбитой пулями прямо у него перед носом землей. Вроде сработало, на какой-то момент автомат живучего патрульного замолчал. Воспользовавшись этим Абды, вскочив на ноги, рванулись вперед, уже не скрываясь, в воздух взлетели черные мячики шоковых гранат, западный аналог российской «Зари», специально разработанные для того, чтобы парализовать объект захвата. Волку уже выпадал случай познакомиться с их действием, ощущение такое, что даже самому крутому вояке не стыдно в штаны напустить, если ударит неожиданно. Он еще успел увидеть, как падают навзничь ливанцы, утыкаясь лицами в землю, закрывая ладонями уши, и сам не задумываясь, последовал их примеру. Грохнуло один раз, потом еще, даже сквозь зажмуренные веки, по глазам ударило яркой вспышкой, поплыли в темноте вспышками радужные круги. Когда Волк, наконец, проморгался, ливанцы были уже возле машин. Стрелять по ним никто не пытался.

Абд-первый замер с автоматом наготове, сдвинувшись чуть в сторону, чтобы товарищ не закрывал ему возможной директрисы стрельбы. Абд-второй мелкими приставными шажками, настороженно вертя бритой наголо головой, двинулся вдоль промятого корпуса машины, вытягивая шею, пытаясь заглянуть на ту сторону груды железного лома, еще несколько минут назад бывшей бронированным джипом. «Грамотно действуют, — отметил про себя, наблюдая за подчиненными Волк. — Не плохо их в учебных лагерях натаскали». Коротким взмахом руки он показал Фашисту на вторую машину, следи мол, а то пока Абды сосредоточились на головной, самое время по закону подлости неожиданно ожить еще кому-нибудь из экипажа оставленной без присмотра тачки. Абд-первый тоже время от времени бросал в ту сторону настороженные взгляды, но этого явно мало, да и не нужно ему сейчас отвлекаться от прикрытия товарища.