Место для битвы

Степняк был огромен. Даже если брать по нурманской мерке. А уж о печенегах и говорить нечего. Духарев даже представить не мог, что среди них встречаются такие громадины. Серега покосился на Скарпи. Атлисон, мрачный, глядел под копыта коня. Этого он не ожидал. Вдобавок к великаньим размерам, степной богатырь был еще и весь, от макушки до пяток, – в железе. Даже штаны, даже сапоги – в блестящей кольчужной сетке. Такая же сетка, свешиваясь со шлема, падала на стальную чешую панцыря. И конь печенега, черная громадина, тоже был прикрыт двумя длинными и широкими полотнищами плетеной стали. Он шел неторопливо, но ровно. Как будто и не нес на себе четверть тонны.

Выехав вперед, башнеподобный всадник остановился и опустил копье.

Вот тебе и «только рукопашный бой»! Поистине день был сегодня неудачен для хитроумного Скарпи!

– Кто готов с ним сразиться? – четко произнес князь.

Ответом ему было молчание.

В трех сотнях шагов от киевского князя, неподвижный, ждал гигант-печенег.

Но никто из гридней Игоря не рвался на смертный бой.

Молчание затягивалось.

– Похоже, это дело для меня,– без всякого удовольствия проворчал Асмуд и опустил шлем в боевое положение.

– Нет! – отрезал князь.– Не ты, Асмуд! Кто?

– Я! Я! – раздалось несколько голосов.

Пример боярина устыдил дружинников.

Но особого энтузиазма в голосах не слышалось.

Игорь поочередно оглядел вызвавшихся.

– Я ценю храбрость,– сухо произнес он.– Но нужна мне победа.

Машег негромко засмеялся. Князь повернул голову и неодобрительно поглядел на него.

Хузарин блеснул белыми зубами.

– Вели, княже,– и эта куча железа отправится обратно к кузнецу! – совершенно серьезно предложил он и погладил лук.

Среди гридней раздались смешки, Элда одарила Машега восхищенным взглядом. Она не сомневалась, что хузарин отвечает за свои слова. Да в общем-то никто из тех, кто знал Машега, в этом не усомнился бы.

Духареву показалось, что великий князь борется с искушением…

– Такое будет бесчестьем,– глухо проговорил Скарпи.– Мне ты не можешь сказать «нет», батька…

– Могу,– перебил князь.– Ты привык биться пешим. Асмуд лучше тебя. Но вы нужны мне. Оба. Я не знаю, на что способен этот печенежский богатырь. И не стану вами рисковать.

Великан печенег, устав ждать, выкрикнул что-то. Голос у него был под стать росту.

– Что он сказал? – спросил князь.

– Кричит, если мы боимся его копья, то он может проткнуть нас тем, что у него между ног,– любезно перевел Машег.

– Пес,– мрачно пробормотал Скарпи.

– Это мы – псы,– брезгливо процедил Асмуд, оглядывая ровный строй гридней. – Шавки!

Его взгляд остановился на Духареве, и Серегу будто что-то толкнуло.

– Князь! – громко произнес он.– Я думаю, ты не станешь особенно дорожить мной?

Глава сорок пятая Поединок

– Ты? – Не похоже, что князь киевский был особенно удивлен.– Что ж, попробуй. Или твой дар уже поведал тебе, кто победит?

– Нет,– ответил Духарев.– Но надеюсь, что я, а не он.

И мягко послал Пепла вперед. Княжьи гридни расступились, пропуская…

– Стой! – рявкнул Асмуд.

Духарев остановился.

– Бронь у тебя знатная,– проворчал боярин.– И меч. А щит – дрянь. Возьми мой!

Скарпи презрительно сжал губы. Щит у Сереги был действительно так себе, но предложение имело еще и символический смысл: Асмуд берет Свенельдова варяга под свою защиту. Если после поединка будет кого защищать.

– Благодарю, боярин! – произнес Духарев, закидывая щит на спину.

– А копье свое мне дашь?

Асмуд молча кивнул, и отрок подал Сергею тяжелое копье с широким, отточенным по краям пером и железной оковкой по древку.

Такие редко использовали в сече: узкий наконечник пробивал доспехи куда эффективней. Зато при случае подобным копьем можно было орудовать, как японской нагинатой: и колоть, и рубить, и резать.

– Не тяжело? – спросил боярин.

– То, что нужно!

– Лучше бы тебе топор взять,– заметил Асмуд.

Духарев покачал головой. Он не очень жаловал топоры.

Движение колен – и Пепел вынес своего хозяина из строя гридней.

Гигант-печенег опять что-то заорал. Печенеги тоже его услышали: завыли, заухали.

Духарев обернулся.

– Говорит: ты, рус, мог бы и помельче осла взять. Падать ниже! – перевел Машег.

– Он верно заметил, варяг,– сказал князь.– Конь у тебя легок. Может, возьмешь другого?

– Этого я сам учил,– возразил Сергей.

Он пустил Пепла рысью, попутно изучая место битвы. Иной раз сусличья нора может стоить жизни. Нет, место было правильное. Ровное, с короткой, пожелтевшей уже щеткой травы.

В четверти версты растянулось степное конное воинство. На передовых посверкивали металлом доспехи.

Пепел нес Духарева ровной мерной рысью, постепенно набирая темп.

Серегин противник тоже стронулся с места, точно так же неторопливо наращивая скорость. Они были еще слишком далеко друг от друга и берегли силы коней.

Духарев оглянулся.

Киевлян было ощутимо меньше, чем печенегов. Но выглядели они грозно. Ровная шеренга тяжелой конницы, длинные щиты, острые шлемы с яркими султанами и флажками. В центре, за первой линией, подрагивали на слабом ветру стяги великого князя киевского, хакана тмутараканского и алое, собственное, знамя Игоря.