Место для мести

Проехав пару остановок, мы сделали пересадку и вновь очутились в полупустом вагоне. Я сел, Люська садиться отказалась. Полагая, что мы направляемся на встречу с покупателем Люськиных изделий, я больше не донимал ее вопросами. Достал смартфон и начал играть, краем глаза поглядывая на сестру. Выглядела она забавно. Вот бы фотку сделать. А что, собственно, мне мешает? Я незаметно сфотографировал Люську и снова увлекся игрой.

Вскоре состав выехал на улицу. Я обратил внимание, что парень, который зашел на предыдущей остановке, открыл вместительную сумку, достав оттуда терку и большую морковь. Все ясно, сейчас начнет впаривать чудо-терку.

Так и вышло. Не прошло и пяти секунд, парень заголосил:

– Уважаемые пассажиры, прошу минуту вашего внимания…

Я повернул голову. На том месте, где совсем недавно стояла Люська, расположился тучный мужчина. Осмотревшись, я увидел Люську в другом конце вагона. Выудив из пакета сумку, брошь и ящерицу, она выкрикнула:

– Граждане пассажиры! Обращаюсь к вам не по собственной воле. Меня вынудила нужда.

Пот прошиб меня моментально. Он выступил на лбу, висках, градом скатывался по спине. Вскочив с места, я ринулся к Люське.

– Что ты делаешь? – спросил, чувствуя себя идиотом.

– Отвали от меня, – шикнула Люська.

Пока я отходил от шока, Люська, нацепив на лицо страдальческую мину, продолжила:

– Наш приют для бездомных животных «Умирающие комочки» испытывает небывалые трудности. Тридцать щенков, сорок два котенка, кролик, инвалид третьей группы, морская свинка, привезенная из горячей точки и много других бедных и несчастных пушистиков. Им необходима экстренная медицинская помощь…

Я сел и закрыл глаза. Такого позора мне еще никогда не приходилось испытывать. Главное, не паниковать.

–…порван хвост, – слышался Люськин голос.

Досчитав до трех, я попытался отключить слух.

–…четыре инфаркта…

Я делал глубокий вдох и быстрый выдох.

–…лапка не сгибается, а головка не поворачивается…

Вдох-выдох.

–…страшная аллергия на собственное ухо…

И снова вдох и выдох.

–…денег на корм не хватает, приходится кормить котят сеном…

Тем временем к Люське приближался парень с теркой.

– Если вы планируете нашинковать капусту, вам потребуется всего пара минут, – долетели до меня его громкие слова.

– Животные – братья наши меньшие, – кричала Люська.

– Чистка картошки, редьки, свеклы больше будут причинять вам неудобств.

– Я не прошу милостыню, – с придыханием говорила Люська. – Я предлагаю вам купить изделия из бисера, которые сделали своими руками воспитанники интерната номер двадцать семь дробь пятнадцать. Вырученные деньги пойдут на содержание и лечение питомцев нашего приюта.

Поравнявшись с Люськой, парень прогудел:

– Ты кто такая?

– А ты кто такой?

– Прикрывай свою лавку и вали из вагона.

– Ага, щаз! Из окна вниз сигану. Сам скройся.

– Проблемы ищешь?

– Отстань от меня.

Я попытался встать, Люська знаком показала, чтобы не вмешивался.

– Приобретя терку… – завопил парень.

– Мы в ответе за тех, кого приручили, – Люська старалась его перекричать.

Люди с интересом наблюдали за этой сценой. Практически все улыбались, у меня сложилось впечатление, они думали, что эта перепалка была срежессирована и запланирована.

Состав въехал в тоннель. Шум и грохот помешали мне услышать, о чем разговаривал парень с Люськой. Но по ее лицу, я догадался, ничего приятного он ей не говорил. А едва двери открылись, парень поднял сумку и, схватив Люську за локоть, поволок к выходу.

– Пусти.

– Эй, ты, – я подбежал к ним. – Полегче.

– Не суйся не в свое дело.

– Это моя сестра.

– А-а, значит, промышляете на пару.

Парень вытолкал Люську из вагона. Я тоже успел выскочить на перрон, прежде чем закрылись двери.

– Короче, – с издевкой сказал парень. – Ушли отсюда, и чтобы больше я вас здесь не видел.

– А не свалил бы ты сам со своими кочерыжками, – пошла в наступление Люська.

– Люсь, давай отойдем.

– Глеб, почему я не имею права продать свои вещи?

– Метро – не магазин.

– Первая здравая мысль, – хмыкнул парень.

– А он? Ему почему можно продавать терки?

– Мне можно, – парень посмотрел на меня и снисходительно проговорил: – Объясни сестре.

Встав за колонну, я постучал кулаком себе по лбу.

– Зачем нарываешься? Что ты вообще творишь? Лучше ничего придумать не могла?

– Не могла. Это мой единственный шанс выиграть спор. И растолкуй мне, наконец, почему ему можно, а нам нет?

– А то ты не догадываешься. У них здесь все поделено и распределено.

– Ой, Глеб, перестань. Это раньше в метро промышляла мафия нищих. Сейчас такого нет.

– Я не говорю про мафию. Просто ты влезла не туда, куда надо, и из-за тебя парень теряет свой заработок.

– Он целыми днями со своими гнилыми овощами в вагонах тусит, мог бы войти в мое положение.

– Ты несла откровенную чушь. Какое приют бездомных животных? Какие воспитанники интерната?

– Что я должна была сказать? Признаться, что мне надо продать эти чертовы изделия!

– Едем обратно.