Место для радуги

Мать и отец, узнав о моей выписке, были категорически против. Они настаивали, чтобы я согласился на операцию, но я твердо ответил нет. У меня не было сомнений, что я встану на ноги. Я ЗНАЛ, что болезней не существует и что все болезни специально придуманы врачами. Человеческий организм может исцелиться от любой травмы, если этому не препятствовать ложными доктринами и собственными страхами.

Вокруг меня не прекращалась внешняя активность — почти каждый день приезжали друзья и знакомые, и все как один говорили голосом этого мира. Было ощущение, что всё это — один человек, который в разных лицах крутится вокруг меня и пытается поскорее вернуть к обычаям и ценностям материального мира.

Я не собирался возвращаться в матрицу — я твердо знал, что мне нужно в тот храм, где нам предсказали рождение сына. Выписавшись из больницы я настоял, чтобы Виталик отвез меня туда. Мы выехали поздно ночью и к утру были в храме. Когда мы туда приехали, весь мир — деревья, птицы, солнце, луна и звезды говорили мне, что я приехал по адресу. Всем существом я чувствовал, что весь Божий мир хочет, чтобы я остался в этом храме. И та сила, полученная от поцелуя солнца, которая открыла мне глаза — сила Любви, Божественный огонь, тоже хотели, чтобы я остался здесь. Виталик этого не видел — он нервно смотрел на часы и хотел скорее вернуться в город к своим терминалам, а я видел и чувствовал это всем сердцем. Но, вышедший мне навстречу священник так не считал. Поигрывая ключами и не слушая никаких аргументов, он бескомпромиссно отрезал, показывая на ноги в гипсе:

— Нам тут инвалиды не нужны.

Для меня это было дико. Всё живое вокруг хотело, чтобы я остался тут и только человек не видел этого. Передо мной стояло ещё одно лицо этого мира, только в черной рясе.

— Я не могу возвращаться в город, — сказал я. — Я ВСЁ ВИЖУ!

Последние слова как-то на него подействовали, но стену не пробили.

— Подлечи ноги, а потом возвращайся, — сказал он. — Нам тебя с такими ногами даже некуда определить.

Я понимал, что бессилен перед этой стеной. Для меня всё упиралось в душу, а для него — в ноги. В отчаянии я покивал головой — дальнейшие разговоры не имели смысла. Был вариант выгрузиться возле стены храма и остаться сидеть, погрузившись в единство с Богом и не нуждаясь совершенно ни в чем, но я понимал, что даже этого мне, скорее всего, сделать не дадут.

— Поехали в город, — сказал Виталик. — Я сниму тебе квартиру. Возвращайся к работе и восстанавливай ноги.

Я слышал, что это говорит не Виталик — это был голос этого мира, который с самого начала всеми способами пытался затянуть меня в себя. Отовсюду мне предлагали помощь в виде денег и других материальных благ, и всё это было действием одной и той же силы. Мне было некуда ехать. От безысходности своего положения, я согласился.

Дальше всё происходило как по мановению волшебной палочки — сидя в большом кресле уютной и очень приличной квартиры я наблюдал, как Виталик и его отец, которого зовут дядя Саша, заносят в квартиру мои вещи и собирают компьютерный столик. Через несколько мгновений на столе стоял старый добрый компьютер, готовый к зарабатыванию денег, и дружелюбно смотрел на меня черным матовым экраном.

Через пару недель как ни в чем не бывало приехала Ольга с малышом. Она была загоревшая и отдохнувшая после отдыха в Анапе.

— Привет, сладенький, — с невинным видом поздоровалась она.

Горчичное зерно

«…ибо прошлое разрушалось бесконечно, поглощая само себя, готовое каждое мгновение кончиться совсем, но так никогда и не кончая кончаться…»

(Г.Г.Маркес, «100 лет одиночества»)

Мне ещё предстояло во многом разобраться и многое осмыслить, но одно я знал точно — что жить с Ольгой я не буду. Для меня была совершенно очевидна связь между «дружелюбным» голосом из детства, который пришел ко мне ночью, компьютером и ней. Все вопросы и загадки, которые не давали мне покоя на протяжении многих лет, в одночасье распутались. Я стал видеть мир в совершенно ином свете — глазами Вечности, а ключевых людей, которые прошли через мою жизнь, увидел в новой плоскости — вне времени. Наступившее прозрение открывало поразительные вещи, которых я раньше не видел.

Вся моя жизнь предстала как бы крохотной режиссерской постановкой, в которой одни и те же актеры встречались мне под разными ролями и масками на протяжении всего пути. Впервые я отчетливо увидел, что с того момента, как дьявол пришел ко мне со своим предложением, компьютер был со мной всё это время. Он был со мной дома, в школе, в колледже и даже в тюрьме. Он стоял на столе в ту роковую ночь, когда я совершил преступление, и он же был предметом этого преступления. Он был со мной после освобождения из тюрьмы.