Место для радуги

   Здесь нам предложили посетить один собор, который находился ещё в 50 км. от этого монастыря. Мы совершили омовение, набрали воды и решили воспользоваться советом, пока были рядом. Водичка действительно очень благотворно повлияла на внутреннее состояние - напряжение между нами как рукой сняло. Мы почувствовали себя так, словно никогда и не ругались. Когда мы приехали в собор, к нам очень дружелюбно, с большим расположением отнеслась настоятельница. Мы были очень удивлены её гостеприимством. Она с большой охотой сделала для нас экскурсию по собору, показала мощи святого и другие места храма, рассказала много историй и легенд, связанных с его строительством, а под конец экскурсии отвела нас в церковную лавку и щедро одарила подарками. Это было несколько красивых икон, картина, несколько книг и три серебряных крестика.

   - Это вам и вашему будущему сыну, - сказала она.

   Мы переглянулись. Буквально по дороге в этот собор, мы говорили о ребенке. Было впечатление, что настоятельница читала наши мысли. Это было удивительно - и прием, и подарки, и предсказание о сыне. Полные положительных эмоций, мы возвращались в город.

   Это был такой ранний период моей эволюции, когда я, как и большинство формально-верующих, считал, что Бог - это купола и кресты. Я был уверен, что для веры в Бога достаточно изредка появляться в церкви и опускать в деревянный ящичек какую-нибудь бумажку. Если бы мне сказали, что Бог - это не только иконы и храмы, но главным образом - цветы и деревья, я посмеялся бы. А если бы кто-нибудь сказал мне ещё более глубокую истину: "очнись, ты спишь, а мир - это иллюзия, которую ты и создаешь каждую секунду", я посчитал бы этого человека ненормальным. Со временем мне открылось, что на самом деле ненормально - это грезить, отождествляя себя с религией, паспортом, кредиткой и устоявшимся бытом. Со временем...

Хуторок

"...Он велел подвергнуть свое тело кремации и запустить

часть своего пепла на околоземную орбиту. Я спросил его,

не хочет ли он оставшуюся часть смешать с марихуаной и

закрутить из этой смеси косяки, чтобы его друзья и

родственники смогли покурить его.

- Да, - сказал он. - Только не затягивайтесь мной очень глубоко"

(Тимоти Лири)

  

   Гармония в наших отношения закончилась быстрее, чем святая вода в канистрах. Стоило вернуться в Питер, как ссоры на ровном месте возобновились. Из мелких упреков они перерастали в крупные стихии гнева. Ольга продолжала методично изматывать у меня всю душу. Ситуация с Маргаритой припоминалась чуть ли не ежеминутно и стала железным оправданием всех Ольгиных ухажеров. Создавалось впечатление, что это делалось целенаправленно, чтобы довести меня до крайней точки.

   Операция "месть за Маргариту" происходила в виде уходов из дома, зачастую с ночевкой. "Лучше бы Виталик не возвращал Ольгу, - думал я. - Стало только хуже". Каждая новая ссора усиливала депрессию, которая стала обычным состоянием. Вся моя жизнь была адом с самого детства, и Ольга этот ад только усугубляла. Я угасал.

   Мне не хотелось больше продолжать этот путь - я не видел в нём никакого смысла. Все чаще меня стали посещать мысли о самоубийстве. Когда Ольга в очередной раз хлопнула дверью и ушла в неизвестном направлении, я не мог этого больше выносить. Внутри меня все разрывалось на части. "Не хочу так жить, -подумал я. - Уйду из жизни, как уходят рок-звезды - сделаю себе золотой укол".

   Это было мое очередное безумие, но когда безумие становится нормой, безумные поступки начинают казаться вполне нормальными. Для золотого укола был нужен героин. Я не был знаком с этим наркотиком, но из фильмов и из общения с "опытными людьми" знал, что новичку для передозировки надо меньше одного грамма. "Возьму грамм, - подумал я. - Нет, лучше два". Немного поразмыслив, я подумал, что раз уже решился на такое дело, надо действовать наверняка.

   Я взял четыре грамма героина и поехал в гостиницу "Хуторок", где не так давно мы отмечали торжество нашей предательской страсти. "Тут вся эта история началась, тут она и закончится", - подумал я, располагаясь в арендованном до утра номере.

   Дальше всё было как в фильме "Криминальное чтиво" - шприц, игла и раствор золотистого цвета, в который я замешал все четыре грамма. Мне вспомнилась картинка из далекого детства, когда девочка Оля с черными глазами вколола мне в вену маковый отвар в дачном доме. Ситуация повторялась, но в эту минуту мне не хотелось думать о схожести их имен и глаз. Я мыслил слишком однобоко, не пытаясь вникнуть в суть вещей и увидеть мир за рамками привычной плоскости.