Место для радуги

И вот, с утра, в новых кроссовках, с рюкзачком за спиной, я открываю дверь, а за дверью стоят взрослые дядьки, которые, оттолкнув меня, резко вламываются в квартиру. Самый крупный из них, который командовал, был в натянутой на голову шапке с прорезанными дырками для глаз, с автоматом. Он говорил без акцента. Остальные трое были кавказцы, с пистолетами. Они положили и связали отца в комнате, мать связали в коридоре. Меня, мальчишку-подростка, тоже зачем-то связали и положили напротив отца. Все происходило очень быстро. Всех связав, они начали поспешно отключать видеомагнитофоны и выносить их из квартиры. Помню, как они били лежащего отца ногами и спрашивали, где спрятаны деньги и золото. Помню, как мать в коридоре панически кричала, чтобы брали все, что хотят, только не трогали детей. Помню, как один из кавказцев показал на меня другому пистолетом и сказал: «Этого в конце прикончим». Страшно не было. Я лежал и думал о том, что выстрел из пистолета — это быстро и не больно. Двое братьев, лежа в своих детских кроватках в другой комнате, вряд ли вообще понимали, что происходит. Интересно, что испытывает годовалый ребенок, когда, проснувшись от шума, он видит в комнате не маму с папой, а незнакомых дяденек в черном, с оружием в руках, которые с проводами вырывают аппаратуру и поспешно выносят её куда-то. Наверное, глядя на это чистыми глазами, ребенок думает, что большие дяденьки так играют.

Грабители не успели вынести все подчистую. В какой-то момент, один из них обратил внимание, что в коридоре есть еще одна дверь, и выбил её ногой. Это была комната соседки. Соседка лежала в кровати с мужчиной, оба делали вид, что спят. Рядом с кроватью стоял телефон. Видимо, ребятушки испугались, что соседка успела позвонить в милицию, потому что стали резко сворачивать свое мероприятие.

— Уходим, уходим, — прокричал один из них.

Те, кто орудовал в комнате, где лежали отец и я, вырвали из аппаратурной стойки ещё несколько видеомагнитофонов и, перед тем как выбежать вон, достали какой-то баллон и открыли его. Оттуда повалил едкий дым. Это был слезоточивый газ. Прокричав какие-то угрозы, грабители растворились. Меня никто не «прикончил». Отец лежал молча. Мать в коридоре кричала истошным голосом соседке, чтобы та звонила в милицию. Соседка что-то неразборчиво ей отвечала. Из другой комнаты раздался детский плач. Было слышно, как мать развязалась и побежала в квартиру этажом ниже, чтобы оттуда звонить. Возможно, был перерезан телефонный провод. У меня были связаны только руки. Я поднялся на ноги, прошел на кухню, исхитрился связанными за спиной руками достать из стола кухонный нож и перерезать им веревки. Слезоточивый газ был не таким уж и сильным. По крайней мере, видеть я мог. С ножом я вернулся в комнату.

— Заходи, Максим, не бойся, — сказал отец. — Я живой.

Я развязал отца. Потом приехала милиция. Показания, протоколы, описи. Все было как в кино. Компьютер они вынести не успели.

Когда я пришел в школу и рассказал ребятам о случившемся, мне никто не поверил. Все думали, что я проспал и придумал эту историю, чтобы меня не ругали за опоздание. Я так до сих пор и не знаю, обратила ли Иришка тогда внимание на мои новые кроссовки…

Отец потихоньку восстанавливал свой бизнес. Скоро в доме начали появляться новые видеомагнитофоны. Курьеры с сумками продолжали курировать по городу, матричный принтер продолжал трещать. Грабителей не нашли, зато теперь у отца появились новые знакомые — дяденьки милиционеры, которые расследовали это дело. Они стали захаживать в гости, чтобы взять посмотреть какое-нибудь свежее кино, и подолгу засиживались на кухне. У отца с ними были ещё кое-какие дела. В доме появился фотоаппарат «Полароид», а вместе с ним время от времени стали приходить какие-то женщины, с которыми отец закрывался в комнате. Однажды мне случайно попались в руки фотографии, которые делались за этой закрытой дверью. Это были обнаженные женские тела. Тогда отец мне сказал, что благодаря знакомству с «ментами» его бизнес стал вдвое круче, потому что теперь в каждом из его видео прокатов богатый клиент может не только взять кино, но и выбрать в дополнение к фильму одну из девочек с этих фотографий — «для совместного отдыха». Я не знал, хорошо это или плохо. В голливудских фильмах тоже так делали. «И при чем тут милиционеры?», — думал я.

Колледж

«Что есть Матрица? Диктат. Матрица — это мир грёз, порождённый компьютером, созданный, чтобы подчинить нас и сделать из нас всего лишь батарейку…»

(из к/ф «Матрица»)

Мои занятия за компьютером продолжились. Я овладел вторым языком программирования — Паскалем. Теперь я мог писать и базы данных, и прикладные программы. Помню, как после успешного выполнения очередного задания, Виктор Борисович сказал мне:

— Ну вот, наши занятия на этом заканчиваются.

— Вы больше не будете меня учить? — удивленно спросил я.