Место для жизни

Горыныч принял удар, распался на молекулы, пролетел сквозь паровой котел, топку с неугасимым пламенем, вагон с углем, и вновь собрал свое восприятие уже внутри комфортабельного салона. Салон был обставлен мягкой кожаной мебелью, над большими диванами висели круглые абажуры с толстой бахромой. Над столом, застеленным толстым зеленым сукном, висел круглый светильник с металлическим отражателем, дающий резкий неприятный свет. На стене позади стола висела карта боевых действий. Этот салон был слишком хорошо знаком дракону, и он автоматически принял человекоподобный облик.

Закончив с трансформацией, дракон сфокусировался на человеке, сидящим под картой. Человек был одет в кожаную скрипучую куртку, на плече был приколот алый бант. Человек имел на боку огромных размеров маузер, носил очки, и в данный момент пил крепкий чай из стеклянного стакана в тяжелом серебряном подстаканнике.

– Садитесь, товарищ! – человек с маузером резко указал свободной рукой на кресло.

– Здравствуйте, товарищ Троцкий, – осевшим голосом выдохнул дракон.

В этот момент красный нарком несколько раз трансформировался, последовательно принимая формы Ивана Грозного, Нерона, и Каллигулы, и наконец превратился в классического Кощея в черной металлической короне, с многочисленными амулетами в форме костей и черепа. Кощей вышел из-за стола, и раскинулся на длинном упругом диване:

– Что, нравится у меня?

– Бесподобно! – присвистнул Горыныч.

– Сила воли! – похвастался Кощей, – своим разумом я уничтожил однообразие бесконечности, своим могучим воображением я создал свет и движение, и могучий механизм, именуемый для простоты паровозом!

Дракон хотел похвалить Бессмертного за удачную пародию, но ему показалось, что Кощей относится к своему творению более серьезно. Он принял облик человеко-ящера, и пресмыкаясь, произнес:

– Ваше бессмертие, своим актом творения, вы доказали, что способны и в одномерном измерении создать гармоничный, стремящийся к неуклонному движению вперед, высокотехнологичный мир. Этот мир имеет внутри себя источник непрерывного движения, и являет собой образец высочайшего совершенства!

Кощей расплылся в улыбке.

– Это что! Вот, смотри, – он подвел дракона к одной из стен. На стене висел экран, в глубине которого беспорядочно двигались разноцветные полоски, – аквариум себе завел!

– Невозможно поверить! – ахнул Горыныч, – Повторить библейский акт сотворения жизни! Прекрасно, прекрасно! Немедленно заведу себе такой же!

– Что, уже обратно намылился? – подозрительно прищурил глаз Кощей.

– Готов выполнять любые распоряжения, – корректно обошел тему дракон.

– Верно, верно, – Кощей придал себе вид коренного обитателя Чукотки, и произнес, характерно коверкая слова:

– Однако, твоя пора наверх отправляться! Мало-мало ходить, смотреть, за русская люди наблюдать! – чукчу сменил заросший бородой горец, – нэмножко надо кое-кого рэзать, нашим поможешь.

Кощей стал распадаться на сотни и тысячи созданий, наконец страшным усилием воли сумел стабилизировать свой образ. Теперь он превратился в солидного пожилого человека с депутатским значком. Он говорил медленно, тщательно пережевывая слова:

– И вообще, разузнайте настроения на местах! Привлекайте на нашу сторону всех без исключения! Недовольных приказываю мочить в сортире!

Горыныч поежился.

Кощей вновь принял свой классический облик, одернул черную мантию:

– Я собираю все силы. Наши уже собираются на Лысой Горе. Ты пойдешь вперед, будешь работать в контакте с Ракшасом!

Горыныч побаивался Ракшаса, и от всего этого он уже не ждал ничего хорошего. Похоже, Кощей заметил его колебания:

– Да уж не струсил ли ты?

У дракона было плохое предчувствие, но он скремнился, и твердо подумал:

– Нет!

– Замечательно! – обрадовался Кощей, – Отправляйся, дорогой, на Калинов мост! Пришло тебе время еще раз мне послужить!

Горыныч подобрался, пристойно кашлянул:

– Служу силам зла, Ваше Бессмертие! Кстати, а где ближайший выход?

– Выход только один, дорогой, – ласково посмотрел на дракона Кощей, – натурально, через трубу!

Горыныч похолодел, затрясся от ужаса.

– Что, голубчик, замерз? Ничего, сейчас согреешься! Ну, пошли!, – и Кощей потащил Горыныча к топке.

… Вместе с паровозным дымом Горыныч легко проник сквозь несколько нижних миров, собрал свое восприятие, и вновь восстановил сознание и память. Воспользовавшись органами чувств, он обнаружил себя плывущим в водах речки Смородины. Приближался Калинов мост.

Белый слоистый туман стлался над Смородиной, расползался по низким, заросшим густой травой и кустарником берегам. Горыныч выполз из воды в заросли ивы, отлежался, приноравливаясь к здешним условиям.

Пространство имело три классических измерения, время здесь тоже существовало, над горизонтом вставало яркое летнее солнце. Горыныч прикинул, что в драконьем обличье ему оставаться не с руки, и принял облик черного ворона.

Попробовав горло в хриплом “Карр!” он подпрыгнул несколько раз, и взлетел на дерево.