Место, где все заканчивается

Каждый раз после очередного унижения Юра приходил домой, запирался у себя в комнате и плакал. Он даже не пытался противостоять Ильчевскому, потому что на стороне верзилы был весь класс, и это давило на Юру больше всего. Он чувствовал себя беззащитным перед толпой гогочущих мальчишек, которые, в подражание своему вожаку, пытались сделать новичку какую-нибудь подлость – подбрасывали ему грязь в портфель, подкладывали на стул битое стекло, приклеивали сзади к его пиджачку листки бумаги с надписями типа: «Я придурок!»

Но однажды жизнь Юры Коренева круто переменилась.

В тот день он возвращался из музыкальной школы со скрипкой в руках, и дворовые ребята, эти сильные, взрослые, ничего и никого не боявшиеся парни, затащили его в подвал. Там у них было что-то вроде «клуба самых непослушных ребят».

Они пили пиво и курили сигареты.

– Будешь? – предложил один из них, рыжий хулиган Митяй, Кореневу.

– Нет, – ответил тот.

– Да ладно тебе! Ты что, не мужик, что ли?

И тогда он выкурил первую сигарету и выпил первую в своей жизни бутылку пива.

– Твой инструмент? – спросил Митяй, кивнув на скрипку.

– Да.

– Значит, ты лабух. Сбацаешь нам что-нибудь?

– Что сбацать?

– Что-нибудь веселое.

– Прямо здесь? – удивился Юра.

– А тебе чего, зрителей не хватает? – ухмыльнулся один из хулиганов. – Играй давай!

Юра молча раскрыл футляр, достал скрипку и смычок, приготовился и – заиграл. Играл он свое любимое «Адажио» Вивальди. Отец Юры терпеть не мог эту музыку, считал ее «слишком слюнявой».

Но хулиганам так не показалось. Примерно через пару минут Митяй положил руку на скрипку, остановив игру, и сказал:

– Хорош. – Кивнул дружкам и спросил их: – Ну?

Парни переглянулись.

– Годится, – сказал один из них.

– По-черному, – похвалил другой.

Митяй посмотрел на Юру спокойными веселыми глазами.

– Пойдешь с нами, – сказал он.

– Куда? – удивился Юра.

– У одного серьезного человека сегодня праздник. Сыграешь ему что-нибудь веселое. Для души.

Юра сдвинул брови:

– Вообще-то мне надо домой.

– Ты че, борзый? – взвился один из хулиганов. – Говорят тебе – серьезный человек! Три года музыки не слышал!

– Погоди, Кривой! – осадил его Митяй. Взглянул Юре прямо в глаза и сказал: – Не бойся. Ничего страшного не случится. Сыграешь хорошо – в обиде не останешься. Пакуй скрипку, нам пора идти.

Парни привели Юру Коренева в подвал. В общем-то, это был не совсем подвал. Скорее он походил на маленький заброшенный спортзал. Там был деревянный пол и стены, обшитые фанерой. В одном углу стоял бильярдный стол с шарами, в другом висели на веревках боксерские груши.

Прямо посреди зала стоял обычный стол, такой же, как у Юры на кухне. За ним сидели люди, мужчины и молодые женщины, и был он уставлен такими яствами, каких Юра Коренев прежде в глаза не видел. Здесь были тонко нарезанные колбасы, ноздреватые желтые куски сыра, крохотные помидоры размером со сливу, ломти белого хлеба, а на них – большие куски жареного мяса. И еще – бутылки с водкой и шампанским.

В центре стола сидел немолодой уже мужчина, одетый в красную рубашку. Лицо у него было жуткое. Поперек лба – огромный шрам. Один глаз черный, словно дуло ружья, а второй – белый и неживой, как мраморный шарик.

Белоглазый обнимал сразу двух девушек, сидевших справа и слева от него. Девушки глупо улыбались, они были пьяные, некрасивые и совсем не понравились Юре.

– Слышь, Князь, – заговорил от порога Митяй, – мы к тебе лабуха привели!

– Этого салагу? – усмехнулся белоглазый, посмотрев на Коренева.

– Князь, малец толковый, – заверил его Митяй. – Не смотри, что он шкет.

Митяй подтолкнул Юру поближе к столу, грохнулся на стул, взял бутылку и плеснул себе водки в свободный стакан. Дружки Митяя последовали его примеру и расселись на свободные места.

– Ладно, поглядим, – сказал Князь. – Давай, малой, сыграй нам чего-нибудь. Душа музыки просит!

– А что сыграть? – тихо спросил Юра, не глядя белоглазому в лицо.

Тот повернулся, устремив взгляд в темный угол зала, и громко спросил у кого-то:

– Марго, что тебе сыграть?

Юра тоже посмотрел в угол и увидел то, чего не заметил сразу. Там стояло черное кожаное кресло, в нем сидела с ногами девочка лет тринадцати. Джинсовая куртка, темная челка, черные глаза. В руках девочка держала игрушку «Тетрис». Она была поглощена игрой и не обратила на слова Князя никакого внимания.

Князь повернулся к Юре.

– Видал? – весело проговорил он. – Это моя дочурка, Марго. Сидит себе, играет, никого не замечает. Человечище!

Князь подмигнул одной из своих девушек, потом – Кореневу, хмыкнул и весело спросил:

– Моцарта можешь?

– Да, – ответил Юра.

– Давай! Только подойди поближе, не стой на сквозняке!

Юра неуверенно приблизился к столу, достал скрипку. Митяй забрал у него футляр и небрежно бросил его на пол. Юра, мучительно припоминая «Сонату для скрипки и фортепьяно Ми-минор», положил скрипку на плечо, занес смычок…

– Смотри-ка, – сказал белоглазый Князь. – Он и правда решил сбацать Моцарта. Шучу я, малой! – Князь засмеялся. – Видали лабуха?