Место, где земля закругляется (СИ)

Майита что-то насмешливо крикнула на своём странном, щипящем и щёлкающем языке, и перескочила через фальшборт на палубу.

— Уходим! — рявкнул Игорь. Все были в сборе, лоцман на борту. Можно было уходить, пока местные власти не опомнились и не пустились вдогонку.

Он бережно приподнял и оттащил от штурвала пустой доспех Великого предка майити. Скатал одеяло, которым укрыл золотого истукана, чтобы не отсвечивал раньше времени.

Псих у мачты, которого оставили сторожить корабль, визгливо захихикал:

— Я дёрнул за верёвочку, за верёвочку! Пых, бах, огонь! Горящий глаз! Великий пёс проснулся!

— Вы странный маг, капитан Роберт, — Край встал рядом, глядя на удаляющийся берег.

Там суетились наёмники, крича и делая неприличные жесты. Седой майити стоял на крае пирса, и смотрел на корабль узкими чёрными глазами так, будто целился из снайперской винтовки.

— Я не маг, — отозвался Игорь. Возбуждение боя понемногу проходило, и тело начинала бить крупная дрожь.

— То, что вы сделали с вашими кувшинами и проволокой. Это магия. Такой никто никогда не видел.

— Всё когда-то случается в первый раз.

— Я думаю, вы прибыли к нам с другой стороны мира, капитан Роберт, — ответил Край. — Вы чужой здесь. Совсем чужой.

Игорь обернулся. Его вдруг пробила дрожь, и это был не отходняк после драки. Край, тощий, быстрый в движениях, в цветных развевающихся одеждах цвета безумной бабочки… Точно такой же, как тот юркий убийца, что так ловко выпрыгнул из окна таверны. Оставив в руках Игоря дорогой кинжал и мёртвую женщину.

Глава 42

И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио.

У. Шекспир, «Гамлет», пер. М. Лозинского

Игорь с трудом удержался, чтобы не задать глупейший вопрос: «Это был ты?!» Как говорится, пятьдесят на пятьдесят — он или не он. Край или кто-то другой, дурак он будет, если признается. «Ну да, это я ту бабёнку замочил, а потом в окошко сиганул, чтоб тебя подставить. Что такого?»

Одно только непонятно — как убийца, если это действительно был Край, очутился потом на мачте, да ещё прикованный цепями? Ну ладно, он бегает, как конь, и вполне мог опередить Игоря — тогда неуклюжего, едва соображавшего, что к чему — и добежать первым до Корабля мёртвых. Но как он тогда очутился на мачте, да ещё прикованный цепями? Это уже чудеса из разряда фокусов великого Гудини… Хотя тот как раз выбирался из наручников, а не наоборот.

Но если это был всё-таки он, и случившееся привёло погоню к кораблю… это значит… Игорь сжал зубы. Его прошиб холодный пот. Нет, это глупо. Слишком хитроумный получается план. Кто мог знать, что он пойдёт наверх, в комнату с той женщиной? Кто мог знать, что там случится, а местный итиол не тот, кем кажется? Кому нужно, чтобы он попал на проклятую посудину? Нет, приятель, это уже попахивает паранойей…

Игорь ещё посверлил взглядом Края и отложил выяснение отношений на потом. Сейчас нужно было заняться неотложными делами.

Вся команда перед выходом на берег была предупреждена — не касаться фальшборта, а особенно протянутых над ним проволочек. Эту «антиугонную систему» Игорь тщательно готовил всё время, что они шли от посёлка контрабандистов до самого Ма-Зунне. Отчаянно не хватало материалов. Как он выцарапывал металл у местных рыбаков, как хитрил и изворачивался… даже немного припугнуть пришлось кое-кого. Надавить на суеверие местных. Особенно местный кузнец оказался упрямым, как стадо мулов. Металл был нужен ему самому, и он никак не хотел с ним расставаться.

Но и к кузнецу удалось найти подход. Когда Игорь нацарапал кое-какие чертежи на обрывках пергамента и показал местному умельцу, кузнец аж засветился, признав родственную душу. Ему уже самому захотелось сделать те хитрые штуковины, что изобразил ему на картинках и пальцах этот странный итиол.

Кое-что пришлось соображать по ходу дела, и по ходу дела открывались удивительные вещи. Игорь узнал, что камушки, которые здесь шли наравне с монетами, на самом деле ценные, и порой идут на вес золота. Например, те, что использовались в тележных колёсах. По части скольжения и прочности эти камни могли дать фору чему угодно. Кузнец даже вытащил на свет и показал удивлённому итиолу колесо тележки, которую он как раз чинил для жены старосты. Поверхность чёрного камня, встроенного в подшипник скольжения, была гладкой, блестящей, и казалась облитой маслом. При таком камне не нужно было смазки.

Кузнец хорошенько покрутил колесо, будто показывал цирковой трюк, и Игорь с удивлением обнаружил, что камень почти не нагрелся. Такое скольжение да при эдакой теплоёмкости — это было воистину бесценно. Сам подшипник можно было снять, только разобрав колесо, и это было его недостатком. (Зато обеспечивало кузнецов стабильным заработком). Впрочем, для местных этих свойств камня вполне хватало — обороты у тележных колёс были скромные, бешеных скоростей никто не развивал и не стремился — тягловые ящеры были неторопливой скотиной.