Место, которое зовется домом

Ну что же ты, Айвор! Хватит этих глупостей! Она же точно видела свет в окне. Она была в этом уверена. И сейчас ей страшно хотелось пнуть запертую дверь ногой. Но она сдержалась. А что, если Руби все-таки там? Что она подумает?

Окна были черны, чернее, чем при всеобщем затемнении во время воздушных налетов, и все же… Клара снова постучалась. И услышала внутри чьи-то шаги.

– Айвор? – А может, это совсем и не Айвор? – Если ты сейчас же не откроешь мне дверь, я позвоню в полицию. Прямо сразу.

Задняя дверь медленно отворилась. И в темном проеме возникла чья-то фигура. Но это был не Айвор. И не Руби.

– Джо? Ты-то что здесь делаешь?

– Только, пожалуйста, никому не говорите, мисс Ньютон! Пожалуйста…

– Что здесь происходит?

Джо посторонился, пропуская ее в дом, хотя она в любом случае ворвалась бы туда, хочет он этого или нет. Быстро осмотрев дом, Клара заметила одеяла, подушку и бумажный пакет в углу – вероятно, с одеждой. Это были те самые свидетельства, которые и были ей нужны.

Джо объяснил, что всю прошлую весну и лето они с Морин кантовались у приятелей, перемещаясь с одного дивана на другой; но теперь Морин вернулась в Грейндж – и это для нее просто здорово! – но у него-то здесь никого нет. Он попытался пару раз переночевать в садовом сарае, но Рита, которая этот сарай считала своим и постоянно им пользовалась в отличие от остальных детей, была его присутствием очень недовольна, да и ему на нервы действовали ее музыкальные экзерсисы. Джо неловко переступил с ноги на ногу. А по ночам становится все холоднее. Уверенным шагом приближается зима…

Неужели Айвор стал бы возражать, если бы Джо временно поселился в его мастерской? – думала Клара. Он бы, наверное, даже предпочел такой выход из положения. Мало ли кто может слоняться возле его дома.

Но неужели Джо действительно больше некуда пойти?

– Некуда, – признался он и потупился. Да, вспомнила Клара, он ведь оказался «слишком стар», чтобы государство взяло его под свою опеку, хотя, если честно, он все еще был слишком юн, чтобы самостоятельно о себе заботиться. Возможно, он сумел бы устроиться получше – если бы был получше одет и получше образован; но у него, конечно же, не было на это денег. Ничего удивительного, что они с Морин стали так близки – две родственных души. Двое потерянных детей.

«А как бы поступил Айвор?» – думала Клара. Он ведь сам вырос в Шиллинг-Грейндже, и ему всегда трудно было сказать «нет» и Морин, и любому из детей.

– И давно ты тут?

– Перебрался примерно через неделю после того, как Айвор уехал.

– Мне придется ему написать, – сказала Клара и только потом вспомнила, что Айвор даже адреса своего ей не оставил. Как это было обидно! Неужели он думал, что она станет слать ему цветистые любовные послания на надушенной бумаге, перевязанные лентами, чтобы ему перед женой стало неловко? Неужели он совсем ее не знает?

И потом, его адрес наверняка есть у кого-то из детей…

– И если он скажет «нет», тебе придется отсюда уйти, Джо. Тут никаких сомнений быть не может.

Джо с серьезным видом кивнул. Да, он, конечно, в глубине души совсем еще ребенок, думала Клара. Самый обыкновенный мальчишка – при всех своих «взрослых» выходках и браваде. Почему же считается, что он вполне способен сам о себе заботиться? Разве это справедливо?

– Ну, хорошо, – вздохнула Клара и предложила: – Хочешь, я принесу тебе сюда чашку горячего бульона «Боврил»?

Он сразу перестал косить на нее глазом, словно перепуганная косуля, и прошептал:

– Еще бы! Это было бы классно!

Тем же вечером, но гораздо позже, когда уже все огни были потушены, в комнату Клары пробралась Пег за своей порцией ласки; затем Стелла стала проситься на прогулку; затем примчался Алекс, охваченный паникой из-за какого-то домашнего задания по истории; из-за всего этого Клара так толком и не сумела уснуть, но главное было не в этом: больше всего ее беспокоило то, что Джо живет в мастерской совершенно один. А ему ведь всего шестнадцать. Было совершенно необходимо сообщить об этом Айвору, но Клару смущало, что тогда она будет вынуждена первой установить с ним контакт, а этого ей меньше всего хотелось. Ведь он мог подумать, что для нее это просто предлог для восстановления неких былых отношений с ним.

А что, если она и впрямь ищет такой предлог?

На следующий день после школы Питер показал Кларе несколько комиксов. То, что Питеру по-прежнему небезразлично ее мнение – после всех тех трагических переживаний, – заставляло ее сердце радостно и болезненно биться, и она всегда старалась рассматривать его работы с особым вниманием. Сейчас, правда, мысли ее в основном были заняты новичками (да еще Морин и Джо), однако она понимала, что не должна забывать и о «старичках». И порой ей казалось, что она не выдержит, что душа ее натянута, как та струна, которой Джойс любит перетягивать концы своих пальцев.