Место нашей любви

— Вик, никто из землян не должен догадаться, кем она тебе приходится, слышишь меня? Никто! — схватив за грудки Вика, прорычал Джо, встряхивая его.

— Да, слышу. Но она собирается устроить оргию! Она и её подруга! — вскричал Вик, скидывая с себя руки друга.

— Ты сам-то в это веришь? — наседал на него Джо. — Никто не даст им такое устроить! Только унжирцы могут на это пойти. Для землян это позор! А они обе — будущие послы. Сам-то понимаешь, что они, пусть и ущербные, но на такое никогда не пойдут. Да и этот, Индюк! Подруга же фаворитка его! Ты же сам мне это говорил. Вот и скинь ему анонимку, да посмотри, что из этого будет. Поверь, если он настоящий мужик, то просидят обе под замком и без вмешательства с нашей стороны.

— Хорошо. Я так и поступлю, — устало потер переносицу Вик, соглашаясь с доводами друга.

У того опыта в интригах и раскрытии тайн было много, и Вик решил положиться на его мнение.

— И сделай. Заодно узнаем, покровитель этот Индюк или прикрытие, — добавил Джо, выходя из кабинета.

Вик сокрушенно покачал головой, поражаясь подозрительности друга. За каждым углом у него скрывался или шпион, или предатель.

***

Часовня нонарцев встретила меня монотонным пением невинных дев, которые очищали себя для принятия своего мужчины — кварда. Кварда они не выбирали. Это мужчины сами себе выбирают девушек и приводят в свою семью. Я и забыла, что сегодня день — «Шаг во взрослую жизнь». Это происходит раз в месяц. Сегодня девушек, достигших соответствующего возраста, было трое. Они пели, вымаливая у богини плодородия и терпения. Именно последнее и было то самое главное, что нужно просить при таком укладе жизни.

Стоило мне войти, как нонарки в ужасе вскочили со своих мест.

Ну да, испортила праздник, так испортила, по полной программе. Предвестница смерти пришла на светлый праздник новой жизни. Мне вдруг стало так стыдно, но задание есть задание. А ещё очень хочется удивить Игната Юрьевича, чтобы заручиться его поддержкой в будущем.

Верховная неслась ко мне, гневно сверкая глазами. И стоило мне её увидеть, как сразу же совесть, махнув на прощание ручкой, заняла место в зрительском зале. Ну что ж, попробуем встряхнуть этот маленький мирок мазохисток.

Жрице Нинир оставалась какая-то пара шагов, чтобы дойти до меня, когда я со всей дури бухнулась ей в ноги, морщась от боли в ушибленных коленях.

— О великая, позволь мне, недостойной, отмолить грехи свои у единственной и всесильной богини Ниары, ведь я желаю родить много сильных и здоровых дочерей, которые посвятят свои жизни служению богине.

— Что-о-о? — возмущённо вскрикнула жрица, отступая от меня.

Я, стиснув зубы, заставила себя протянуть к нонарке руки и крепко вцепиться в ее подол.

— Молю о спасении. Мне было видение, что нет никого милостивее, чем ваша богиня Ниара. Только она, единая на небесах, ниспослала нам, женщинам, великий дар — мы дарим жизнь! Как сама богиня вдохнула искру жизни во всё сущее, так и нам дарована сия сила. Мы, высшие существа, мы женщины. И мы сами имеем право решать, кто достоин стать отцом наших детей. Богиня мудра и наделила нас терпением, чтобы мы учили мужчин созиданию. Наш долг, как женщин, следить, чтобы глупые мужчины не уничтожили этот мир, не низвергли его в пучину адского пламени. Молю вас, о великая, позвольте молиться мне с вами вместе! Вы, говорящая с самой богиней, вы святая, молю вас о заступничестве пред светлым ликом богини. Я очень хочу здоровое и крепкое потомство!

— Ну, не стои-и-ит, деточка-а-а. Не стои-и-и-ит, — попыталась она оторвать от своего подола мои пальцы. — Отпусти-и-и, кому сказа-а-ала! — нервно вскрикнула верховная жрица и отскочила от меня подальше, когда сумела выбраться из моего цепкого захвата.

— Как скажете, учительница! — расстроенно прошептала я, пытаясь выдавить из себя слезу, но не получалось.

Наревелась сегодня, наверное, вдоволь, вот и закончились слёзы-то.

— Что за ересь ты несла только что! — возмутилась Нинира, пытаясь воззвать к моей совести, которая усмехнулась и милостиво махнула мне рукой, обещая не встревать.

— Как, что? То, чему вы меня учили! — удивлённо воскликнула, чтобы всем свидетелям нашего разговора было слышно. — Что женщина — высшее существо, которое терпением и добротой правит этим несовершенным миром. Что именно мы вершим судьбы, решая осчастливить мужа или сказать, что голова болит! Вы меня учили, что наши тела священны, что нет более совершенного тела, чем женское.

— Я не-е-е говорила-а-а такого, — отшатнулась от меня жрица, испуганно оглядывая присутствующих.

Все внимали мне!

— Да как же! Это же ваши слова! Вы призывали меня усерднее молиться, чтобы возвысится над остальными. Вы заставляли отринуть грешные мысли, чтобы целиком и полностью посвятить себя служению милостивой богини, и тогда она одарит меня своими благами и будет у меня шанс выбрать себе мужа или мужей.

— Я та-а-а-акого не говорила-а-а! — ещё больше испугалась жаба, хватаясь рукой за сердце.

Нонарки стали переглядываться и даже кивали головами.