Место нашей любви

— Ну, так уходите, только девушки останутся с нами. Они ведь потанцевать пришли. Вот пусть и танцуют, — насмешливо произнёс тот и как пушинку отбросил Тимура в сторону дверей.

Мы хором испуганно закричали и дёрнулись вслед за ним. Только староста не успел упасть, его бережно поймали и поставили на пол вновь прибывшие. В зал, незаметно для меня, вошли ещё манаукцы, и я была готова разрыдаться от счастья. Почему-то теперь была уверена, что эти знакомые мне модифицированные не дадут этим бугаям избить нас.

Я узнала всех четверых: они всегда стояли в первом ряду и вставали первыми в спарринги с Викрамом.

Самый главный шёл, как положено, впереди, и снисходительно осматривал молодняк. Те стушевались, а некоторые даже поспешно покинули бар.

Но мне казалось, что холодные красные глаза главного кого-то искали, и я вздрогнула, когда цепкий взгляд остановился на мне. Так страшно вдруг стало. Этому-то я когда успела дорожку перейти? Стоит, смотрит, весь такой недовольный, губы поджимает. Если он пытался воззвать к моей совести, то я не понимаю почему! Совесть тоже терялась в догадках. Мы же ему ещё ничего не успели сделать!

Да и вообще, такого встретишь на улице, и все деньги сам отдашь. Широкие плечи, колкий взгляд из-под густых тёмных бровей. Волосы по-солдатски коротко острижены, только на висках замысловатый узор выбрит. Широкий длинный нос и тонкие губы, делали лицо очень хищным.

Я оглянулась, подумав, вдруг он это на кого-то позади меня смотрит. Как же! Именно на меня! Даже наши стали посматривать в мою сторону, и бандитский главарь тоже заинтересованно взглянул. Да что им всем от меня надо?!

Спрятаться было некуда, так как все от меня расступились от греха подальше, и теперь ничего не мешало модифицированным меня разглядывать.

Потом старший сказал одно лишь слово на своем языке и всё, манаукцы отошли от нас. Все без исключения.

— Свободны, — это он к нам обратился.

Больше нас просить не потребовалось. Мы испуганно бросились на выход, пока нам разрешили. За дверями парни потащили нас за собой, уводя в общий коридор второго уровня. И только там мы смогли перевести дыхание.

— Я думал, он меня по стенке размажет, — подал голос Вадим, приземлившись рядом со мной на скамейке.

Фонтан, вокруг которого мы обосновались, кто на скамейках, а кто на его бортике, весело шелестел. А в душе было холодно и страшно. Хмель как рукой сняло. Я даже представить себе не могла, что манаукцы могут быть такими.

— Они же звери! — вскрикнула Айнура, её дружно поддержали.

Тимур, ополоснув лицо водой из фонтана, выдохнув, с ненавистью прошипел:

— Уроды, все они уроды. Истреблять надо таких.

Сердце болезненно сжалось. Зла модифицированным я никогда не желала, особенно после встречи с Викрамом. За своих соплеменников почему-то стало ужасно стыдно. Из-за страха они позволяют себе такие вот высказывания.

— А за что? — усмехнулась, вставая со скамьи. — За что истреблять, Тимур? За то, что чуть штаны не намочил?

Староста обернулся ко мне, и вдруг его лицо исказила такая ненависть. Он наступал на меня, буквально выплёвывая слова, пропитанные ядом:

— Это ты! Ты! Я видел, как он на тебя смотрел! А почему? Не подскажешь, Линда, наша круглая отличница? Почему они остановились, стоило только главному заметить среди нас тебя. Я уверен, если бы тебя не было, то он бы их не остановил? Ты ведь у нас никогда скромностью не страдала. Я смотрю, и разборчивостью тоже. Неужели отдалась уроду?

Вздрогнув, я удивлённо смотрела ему в глаза и не понимала той звериной злобы, что выплескивал на меня Тимур. Ответить не успела, так как меня заслонил от старосты Вадим, отталкивая его подальше.

— За словами следи. Если сам струсил, то нечего на других срываться. Я вот струсил. Да, признаю, что испугался. Они реально очень устрашающе выглядели. Но заметь, тебя и пальцем не тронули, просто откинули назад, чтобы не мешал. Понятно, что модифицированные уже не люди, но и ты сейчас опускаешься до их уровня. Нам, землянам, надо держаться вместе, а не лаяться как собакам. И как староста должен понимать, какая ответственность лежит на твоих плечах. Ты должен нас сплотить, а не кидаться как бешеный. Это недостойно мужчины, поднимать свою самооценку, унижая женщину.

Я ревела! Горько так ревела. Слёзы лились бурным потоком. Уткнувшись в спину друга, я не могла нарадоваться тому, что он у меня есть. Пусть смешной, проказливый, но когда надо, он всегда встанет на твою защиту.

Что было дальше, я уже не видела. Вадим развернулся ко мне лицом, стоило рыданиям вырваться наружу громким всхлипом. Девчонки сразу накинулись на меня, обнимая, гладя и успокаивая.