Место назначения неизвестно

— Похоже на самый настоящий сон. И самым неправдоподобным выглядит то, что здесь совсем нет детей. И слава Богу! Вы должны радоваться, что у вас нет ребенка.

Он почувствовал, как она внезапно напряглась.

— Ой… простите… я, кажется, что-то не то сказал! — Он увел ее с площадки для танцев и направился к стоящим у стены стульям.

— Пожалуйста, простите меня, — повторил он. — Я сделал вам больно, да?

— Ничего… нет, в самом деле, вы не виноваты. У меня действительно был ребенок… и он умер… вот и все…

— У вас был ребенок?.. — Он в удивлении уставился на нее. — Я думал, вы вышли замуж за Беттертона только шесть месяцев назад.

Оливия покраснела. Она поспешно ответила:

— Да, конечно. Но я была… замужем раньше. Я развелась со своим первым мужем.

— Когда ничего не знаешь о жизни людей до того, как они приехали сюда, то и говоришь все время невпопад. Иногда мне странно осознавать, что я совсем ничего о вас не знаю.

— И я о вас. Как вы воспитывались… и где… о вашей семье…

— Воспитывался в строгой научной среде. Можно сказать, выкормлен из пробирки. Никто не думал и не говорил ни о чем другом. Но из меня не получилось блестящего представителя своей семьи. Гений родился в другом теле.

— В чьем же именно?

— В девочке. Она была потрясающа. Из нее могла бы выйти вторая мадам Кюри. Перед ней могли бы открыться новые горизонты!

— Она… Что с ней случилось?

Он коротко ответил:

— Ее убили.

Хилари подумала, что трагедия произошла во время войны. Она участливо спросила:

— Вы любили ее?

— Больше, чем кого бы то ни было на свете. — Внезапно он встряхнулся. — Какого черта!.. У нас хватает забот в настоящем, чтобы печалиться о моем прошлом! Посмотрите на нашего норвежского приятеля. Если бы не глаза, то такое впечатление, что он вырезан из дерева. А этот его потрясающий напряженный кивок — как будто дергают за веревочку!

— Потому что он такой высокий и худой.

— Не такой уж и высокий. Приблизительно моего роста — пять футов одиннадцать дюймов или шесть футов, не больше.

— Рост обманчив.

— Да, это как паспортное описание. Возьмите, например, Эрикссона. Рост шесть футов, волосы светлые, глаза голубые, лицо продолговатое, манера поведения скованная, нос средний, рот обычный. Добавьте даже то, что не указано в паспорте, — говорит правильно, но педантично, — и вы все равно не получите представления, как же все-таки выглядит Торквил Эрикссон. Что случилось?

— Ничего.

Она внимательно смотрела через комнату на Эрикссона. Это ведь описание Бориса Глидра! Почти слово в слово, как она услышала его от Джессопа. Может быть, именно поэтому ее всегда нервировал Торквил Эрикссон? Могло ли быть так, что… Резко повернувшись к Питерсу, она сказала:

— Надеюсь, он на самом деле Эрикссон! Он не может быть кем-нибудь другим?

Питерс изумленно посмотрел на нее:

— Кем-нибудь другим? Кем?

— То есть… не мог ли он приехать сюда, выдав себя за Эрикссона?

Питерс задумался.

— Вряд ли осуществимо. Он должен быть ученым… и, кроме того, Эрикссон довольно хорошо известен.

— Но никто здесь не встречался с ним раньше… То есть я хочу сказать, он может быть и Эрикссоном, но может быть и кем-нибудь другим.

— Вы имеете в виду, что Эрикссон может вести двойную жизнь? Что ж, возможно, но маловероятно.

— Конечно, маловероятно, — согласилась Хилари.

Конечно, Эрикссон не может быть Борисом Глидром. Но почему же Оливия Беттертон так настаивала на том, что Тома необходимо предупредить о Борисе? Могло ли это быть от того, что ей стало известно — Борис намеревался проникнуть в Организацию? Может быть, мужчина, приезжавший в Лондон под именем Бориса Глидра, и не был вовсе Борисом Глидром? Может быть, на самом деле он был Торквилом Эрикссоном? Описание совпадало. С самого приезда в Организацию он сосредоточил все свое внимание на Томе. Эрикссон — она уверена — был опасным человеком, никогда не узнаешь, что скрывается в глубине его светлых, мечтательных глаз…

Она вздрогнула.

— Оливия, что случилось? В чем дело?

— Ничего. Смотрите: заместитель директора собирается сделать объявление.

Доктор Нильсон поднял руку, прося тишины. Он подошел к трибуне и заговорил в микрофон.

— Друзья и коллеги! Просьба ко всем остаться завтра в запасном крыле. Прошу всех собраться к одиннадцати утра, когда будет проведена перекличка. Аварийный режим продлится всего лишь двадцать четыре часа. Приношу вам свои извинения за вынужденные неудобства. Инструкции помещены на доске объявлений.

Улыбаясь, он удалился из зала. Музыка заиграла вновь.

— Нужно опять заняться Дженнсон, — съязвил Питерс. — А то она с таким серьезным видом подпирает колонну. Хочу узнать, что из себя представляет запасная резиденция.

Он пошел прочь. Хилари сидела, глубоко задумавшись. Может, она глупая фантазерка? Торквил Эрикссон? Борис Глидр?

IV

Перекличка проводилась в большом лекционном зале. Присутствовавшие отвечали, услышав свою фамилию. Затем все построились в длинную колонну и зашагали из зала.