Место назначения неизвестно

– На вашем месте я не стал бы этого делать, – произнес молодой человек. – Понимаете ли, все совсем не так, как вы думаете. Вы полагаете, что просто уснете и не проснетесь. Но это не совсем так. Бывают разного рода неприятные эффекты. К примеру, судороги, пятна на коже… Если вы устойчивы к воздействию препарата, ему понадобится долгое время, чтобы подействовать, и кто-нибудь сможет найти вас раньше, и тогда вам придется подвергнуться ужасным процедурам. Клизма, касторовое масло, горячий кофе, пощечины, рвотные средства… Полностью лишает чувства собственного достоинства, уверяю вас.

Хилари откинулась на спинку кресла, прищурила глаза и чуть заметно стиснула руки. Потом заставила себя улыбнуться.

– Что вы за странный человек, – промолвила она. – Вы вообразили, что я собираюсь покончить с собой или что-то в этом роде?

– Я не просто это вообразил, я совершенно в этом уверен, – отозвался тот, кто называл себя Джессопом. – Я был в аптеке одновременно с вами, вы же помните. На самом деле, я просто хотел купить зубную пасту. Но у них не оказалось той, что мне нужна, поэтому я пошел в другую аптеку. И вы тоже были там, и снова спрашивали снотворное. Я подумал, что это несколько странно, и последовал за вами. И вы покупали снотворные таблетки в разных местах. Из этого может следовать только одно.

Он говорил это легким дружеским тоном, но с полной уверенностью. И, видя это, Хилари Крэйвен отбросила притворство.

– В таком случае вам не кажется, что ваша попытка помешать мне является неуместной дерзостью?

Джессоп несколько секунд обдумывал этот вопрос, потом покачал головой.

– Нет. Есть вещи, которые просто невозможно не сделать – если вы меня понимаете.

Хилари с напором возразила:

– Вы можете остановить меня на некоторое время. То есть вы можете забрать эти таблетки – выкинуть их в окно или еще куда-нибудь, – но вы не можете помешать мне купить завтра новые, или шагнуть из окна верхнего этажа этого здания, или прыгнуть под поезд.

Молодой человек взвесил ее слова.

– Да, я согласен, что не смогу помешать вам сделать что-либо из этого списка. Но вопрос в том, станете ли вы это делать. Я имею в виду – завтра.

– Вы полагаете, что завтра я передумаю? – с легкой горечью спросила Хилари.

– Такое бывает с людьми, – ответил Джессоп почти извиняющимся тоном.

– Да, возможно, – признала она. – Если кто-то совершает подобное в состоянии яростного отчаяния. Но если кто-то испытывает лишь холодную безнадежность, все обстоит иначе. Понимаете, мне незачем жить.

Джессоп склонил набок свою по-совиному круглую голову и моргнул.

– Интересно, – заметил он.

– Не совсем. Точнее, совсем неинтересно. Я – неинтересная женщина. Мой муж, которого я любила, бросил меня, моя единственная дочь мучительно умерла от менингита. У меня нет ни друзей, ни родных. У меня нет никакого призвания, никакого хобби, искусства или работы, которыми я хотела бы заниматься.

– Это тяжело, – сочувственно сказал Джессоп. Потом добавил, немного неуверенно: – Вы не думаете, что это… неправильно?

Хилари запальчиво ответила:

– А почему это вдруг неправильно? Это моя жизнь.

– О да, да, – поспешно согласился Джессоп. – Я сам не особо отличаюсь силой духа, но знаете, есть люди, которые считают, что так жить неправильно.

– Я не из их числа, – отозвалась Хилари.

Мистер Джессоп заметил несколько невпопад:

– Именно.

Он сидел, глядя на нее и задумчиво моргая. В конце концов Хилари не выдержала:

– Так что теперь, возможно, мистер… э‑э‑э…

– Джессоп, – напомнил молодой человек.

– Так что теперь, возможно, мистер Джессоп, вы оставите меня в покое?

Но он лишь покачал головой.

– Нет еще. Понимаете, я хотел понять, что кроется за всем этим. Теперь я это узнал, не так ли? Жизнь вам опостылела, вы не хотите больше жить, вы в той или иной степени приветствуете мысль о смерти…

– Да.

– Хорошо, – радостно заявил Джессоп. – Теперь мы знаем, каково положение дел. Перейдем к следующей стадии. Это непременно должно быть снотворное?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, я уже обрисовал вам, что это отнюдь не так романтично, как звучит. Броситься из окна тоже не слишком хорошо. Это не всегда мгновенная смерть. То же самое касается прыжка под поезд. Я хочу сказать, есть и другие способы.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Я предлагаю другой метод. Довольно увлекательный на самом деле. Есть в нем некий азарт. Буду честен с вами. Есть один шанс из ста, что вы не умрете. Но, учитывая обстоятельства, я полагаю, что к тому времени вы не будете особо против.

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы ведете речь.

– Конечно, не имеете, – согласился Джессоп. – Я еще не начал вам об этом рассказывать. Боюсь, что это будет довольно долгим – в смысле, мне придется поведать вам длинную историю. Начинать?

– Полагаю, вам лучше это сделать.

Джессоп не обратил ни малейшего внимания на враждебность ее тона. Он повел рассказ и в этот момент, как никогда, напоминал серьезную сову: