Место под солнцем

Как только англичане захватили Иерусалим – 11 декабря 1917 года, через месяц после оглашения Декларации Бальфура, – среди британских чиновников в Палестине появились первые признаки недовольства теми обязательствами, которые приняла на себя их страна. Целью противников сионизма вовсе не было обеспечение справедливости – ими руководило отчетливое желание снискать симпатии арабов. Так, бригадный генерал Гилберт Клейтон, политический секретарь сэра Эдмунда Алленби, командовавшего британскими войсками при освобождении Палестины, открыто утверждал, что Декларация Бальфура была ошибкой:

"Мы должны подумать, не поставит ли нас ситуация, при которой мы оказываем поддержку сионизму, перед угрозой арабской враждебности в критический момент''*/3.

Доводы Клейтона предшествовали аналогичной аргументации будущих "арабистов" – они конкретно изложены в споре с просионистски настроенным сэром Марком Сайксом: "Я должен подчеркнуть, что оказывая им (сионистам) содействие, мы рискуем восстановить против себя возможное объединение арабов"/4.

Клейтона поддержал верховный комиссар Египта сэр Реджинальд Вингейт, который предостерегал Алленби:

"Марка Сайкса немного заносит в вопросе о сионизме, его увлекает поток собственного красноречия. Если он не притормозит, то телега может перевернуться"/5.

Новый военный губернатор Иерусалима Рональд Сторрс тоже старался охладить энтузиазм англичан в отношении сионистских планов и данных евреям обещаний. Он требовал от Лондона политического сочувствия к арабам Палестины и утверждал, что любые практические перемены должны осуществляться постепенно и с крайней осторожностью. "В противном случае мы вызовем у арабов вечную неприязнь к Британии", – говорил Сторрс /*6.

В результате генерал Алленби отказался опубликовать Декларацию Бальфура в Эрец-Исраэль. Вместо этого он распространил собственное заявление, в котором говорилось, что "британская администрация будет содействовать становлению туземных правительств в Сирии и Месопотамии". Это заявление было с благосклонностью воспринято местными арабскими вождями, поскольку в их глазах Палестина являлась частью Сирии. Наблюдая за развитием событий в Эрец-Исраэль, Зеев Жаботинский назвал политику Британии "извинением перед арабами за обмолвку мистера Бальфура"/*7

Глава вторая

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Переориентация

Вскоре доклады о том, что мандатная администрация в Палестине противодействует официальной политике Лондона, стали поступать в британское министерство иностранных дел. Во главе МИДа по-прежнему стоял лорд Бальфур, и он незамедлительно отреагировал на эти тревожные сигналы. 4 августа 1918 года мандатная администрация получила телеграфное предписание МИДа, в котором всем чиновникам разъяснялось, что Декларация Бальфура является выражением официальной британской политики на Ближнем Востоке/8.

Но это не возымело действия. Негативное отношение мандатной администрации к политике содействия сионизму, да и к самим евреям, становилось все более очевидным. Генерал Артур Муни, который сменил Алленби на посту военного губернатора Палестины, жаловался на крючконосых друзей Ллойд-Джорджа"/9. Он приказал печатать правительственные постановления только на английском и арабском языках/*10 и отказался вставать при исполнении еврейского национального гимна "Атиква''/*

Военный губернатор Яффо подполковник Дж. Хаббард создал первые политические организации палестинских арабов и финансировал их. При этом он рассчитывал использовать свежеиспеченных арабских лидеров, поставленных им во главе этих организаций, для противодействия официальной британской политике, которая все еще была ориентирована на поддержку сионизма/*12. Хаббард дал понять, что если арабы захотят устроить антиеврейскне беспорядки, то он не будет препятствовать им/*13.

Британская разведка предупреждала Лондон, что дозволение свободной еврейской репатриации в Эрец-Исраэль является чрезмерно рискованным шагом, могущим подорвать престиж Великобритании в глазах арабов. Разведка рекомендовала МИДу прекратить выдачу евреям иммиграционных виз "вплоть до стабилизации военного положения в Палестине''/*14.

Жаботинский, бывший поначалу горячим приверженцем сотрудничества с англичанами, теперь был вынужден с сожалением признать, что британскую администрацию охватила "беспрецедентная эпидемия антисемитизма". Он писал:

"Ни в России, ни в Польше не было столь густой и всепроникаюшей атмосферы ненависти (к евреям), которая царила в британской армии в Палестине в 1919 и 1920 гг."/*15.

Предупреждения