Место под солнцем

– Так к этому я и стремлюсь с того дня, как встал за твоей спиной. – В голосе Голда не было иронии, он был очень серьезен. – Времена махновщины проходят, скоро группа перестанет быть группой в ее прямом смысле, то есть коллективом, где каждый имеет право слова и право решения, это неизбежно. Будут те, кто принимает решения, и те, кто их исполняет, это единственно верная сейчас форма существования. И в той вертикали власти, которая непременно будет создана, каждый из нас должен занять свое место. Твое должно быть на самом верху. Мое – за твоей спиной. И поверь, я сделаю все, чтобы дело обстояло именно так.

Все верно. Все, как и говорил тогда, в казарме, Гринберг, рассказывая об этих ребятах. Впрочем, я недавно вспомнил еще одну фразу из его рассказа: «Главное не пропустить момент, когда ты им начинаешь мешать». То, что я сейчас ему нужен, – это правда, и до той поры, пока такое положение дел сохранится, можно ни о чем не волноваться и не ждать удара в спину. А потом… Потом поглядим, кто сделает свой ход первым. Консильери – весомая фигура, но вот какой нюанс. Насколько я помню, в структуре мафиозной семьи он является фигурой-одиночкой. Кстати, забавная ассоциация. Семья.

– Мы договорились, – сказал я Голду. – Впрочем, можно было и без этой беседы обойтись, я и так тебя считал для себя кем-то подобным. Да и вообще, если бы не ты…

– И вот тебе сразу совет, – пропустил мои слова мимо ушей Голд. – Жеке много власти и воли не давай. Он не станет против тебя замышлять плохого, не тот это человек, но делать он все будет по-своему, что недопустимо. Гайки пора закручивать, мой любезный Сват, гайки. Все эти «не хочу» и «не буду» должны остаться в том славном времени, когда мы все дружно рыбу ловили. После сегодняшнего ты, я, Жека и даже часть новеньких для народа уже стали теми людьми, которые доказали с оружием в руках, что могут защитить себя и остальных. И остальные должны понять, что именно по этой причине отныне только мы будем решать, кому и куда идти. Ты же лидер, твое слово последнее.

– Однако тоталитаризм, как и говорил этот дурак Королев, – хмыкнул я. Нет, хорошо тут бежать – дыхание совершенно не сбивается. Правда, бодрость падает.

– Кстати, где он? – Голд глянул на меня. – Что-то я его не заметил.

– Неудачно упал с холма, – хохотнул я. – И шею свернул.

– Азиз? – уточнил Голд.

– Он, – подтвердил я. – Полезный человек.

– И не брезгливый. – Голд кивнул. – И еще преданный, это важно.

Павлик остановился и повертел головой.

– Об остальном – завтра, – шепнул мне Голд.

Мы подошли к юноше, тот негромко сказал:

– Вон там – спуск, за ним и оазис. Деревья видите?

– Странно, – пробормотал Жека. – Либо они собираются в темноте, либо…

– Не видно. – Павлик покивал. – Если не знать, что там овраг, то лагерь фиг заметишь, еще и деревья его скрывают. Ну, если только не подойдешь днем вплотную. А ночью еще и навернуться можно, да неслабо так.

Он оказался прав – когда мы подошли (а точнее – подкрались) поближе, то увидели и деревья, и огромных размеров овраг, который даже, наверное, и назывался-то по-другому. В глубине был заметен свет костра и какие-то тени.

– Вот здесь я прятался. – Павлик показал на густые кусты.

– А как же ты их разговоры слышал? – удивился Голд. – До их лагеря не близко, тут без спецтехники не обойтись.

– Да у меня слух сильно улучшился с тех пор, как эти лопухи отросли, – застенчиво сказал Павлик. – Не сразу это заметил, но как-то понял, что слышу, о чем Валька с Галкой секретничают, причем отчетливо. Сидели они от меня шагах в пятидесяти, не меньше, и шептали друг другу на ухо. Вот и этих я более-менее слышал, да и видел. Сегодня-то у них костер слабый, а тогда до неба был.

– О как. – Голд прихватил его за подбородок и уставился Павлику в глаза.

– Я ничего не слышал, – прошептал Павлик и глянул на меня. – Вообще ничего.

Голд смотрел на него без особого доверия, но подбородок все-таки отпустил.

– Часовой, – прошептала Настя.

– Где? – моментально вскинулся Жека. – Не вижу.

– Вон. – Настя показала на деревья внизу. – За тем кустом, слева.

Я напряг зрение и понял, что она права, – там сидел человек, я видел его голову.

– Ствол бы с глушителем. – Жека дернул щекой – И нет проблем. А так…

– Азиз сделай, – успокоил его негр, беззвучно снял ремень с оружием, достал нож, зажал его в зубах и шустро пополз к краю оврага.

– Да елки-палки. – Я не успел его цапнуть за ногу. – Что за самодеятельность?

Прав Голд – очень народ привык к инициативности. Не дело это, пора и впрямь начинать определенный прессинг. И потом, он же сейчас всех тут известит о том, что мы пришли в гости.

– Да кому, если не ему, он же черный, даже маскироваться не надо. – Жека внимательно смотрел за зимбабвийцем, который уже сполз вниз. – Смотри-ка ты – какой здоровила, а движется как змея.

– Азиз полон сюрпризов, – заметил Голд.

Да, я тоже за ним такой ловкости раньше не замечал – обычно он топотал как слон, круша все на своем пути. А тут – слился с ночью просто. Ни звука, ни шороха.