Место под солнцем

- Нет, - снова набычился Борис - Если бы не ударил, тогда бы опозорил.Памятник Неизвестному Матросу []

- Это как? Давай рассказывай подробно.

- Ну так, девятого нам увольнительную дали. Мы с отцом в этот день всегда к Памятнику ходим - деда помянуть. Он же в море погиб, могилы у него нет. А в этот раз отец в отъезде - со мной Костя пошел, - легкий кивок в сторону второго курсанта.

- Пришли мы, - продолжил он. - Народу у памятника много. Люди подходят, цветы кладут. Мы тоже подошли, я свой голыш положил. Только отходить собрались, как за спиной слышу: "У-у жид поганый, на цветочек не разорился. Пошел вон от наших воинов со своей каменюкой".

- Стой, я не понял, при чем тут каменюка.

- Александр Степаныч, я вот тоже до маминой смерти этого не знал. По еврейскому обычаю на могилу цветы не приносят, а кладут камни. Вот и мы с отцом в последние годы всегда гальку крупную приносили.

- Так, понял. А ты пословицу "В чужой монастырь со своим уставом не лезут" слышал?

- А это не чужой монастырь, - Борис опять сердито выдвинул челюсть, - это памятник моему деду тоже.

- Ладно, не кипятись, дальше рассказывай.

- Ну, поворачиваюсь я, а там четыре шпака в черных футболках с Георгием-Победоносцем и надписью "Память". Один, мелкий такой, на нас пальцем показывает: "Ха - жиды-матросы! Щас помру". Я про этих перцев слышал, хотя и не сталкивался раньше и оскорбление решил проигнорировать, потому ответил как мог спокойно: "Это моему деду памятник. Он здесь воевал и в море погиб". Второй из них, покрупнее, мне и заявил: "Врешь! Жиды только на Ташкентском фронте воевали". Ну тогда я не выдержал и апперкотом ему врезал. Он сразу и вырубился. Чистой воды нокаут. А мелкий тут как заверещит, и ихних еще целая кодла набежала. Ну и.... Пришлось драться.

- Поня-я-тненко. Так, а ты Николаев здесь каким боком? - кавторанг повернулся ко второму курсанту.

- Александр Степанович, ну, во-первых, Борька...То есть Борис Гальперин мой друг, с детства еще. Мы в одном дворе выросли. Во-вторых, это явная провокация была. Они же дюжиной на нас двоих накинулись и не с голыми руками. У них цепи и арматурины были. Подготовились значит. И стало-быть пришли туда специально, чтобы какую-то пакость устроить. А у нас на форменках даже поясов с пряжками нет.

- Ну а чего они это на тебя полезли. Ты же у нас вроде русский, хотя... Да, на русака ты не слишком похож. Или ты как в том анекдоте - "Николаев-по-маме"?

- Нет, - обиженно усмехнулся курсант, - Николаев я как раз по папе, а по маме я Анастаниди и похож я на деда - маминого отца, так что нос у меня вполне себе пиндосовский.

- Грек, что-ли?

- Ах, ну да, вы же не одессит. А песню "Шаланды полные кефали..." вы знаете?

- Ну кто же ее не знает.

- Вот, моя бабушка всегда говорила, что эта песня про нее с дедом. Только, Бернес мол поет неправильно. Надо петь "В Одессу Коста приводил". Уж на Пересыпи Косту Анастаниди точно все знали. Он незадолго до моего рождения умер, так от ранения и не оправился, и меня тоже в его честь назвали.

- От ранения? А он тоже на флоте воевал?

- Да нет, не воевал он. Не успел. В первые дни войны, в порту после бомбежки пожар тушили, а тут еще один налет. Ну и деду осколком бомбы правую лопатку раскололо и позвоночник задело. Он три года ходить не мог, и правая рука у него до конца жизни плохо работала. Перед тем как Одессу сдали, его баба Соня из госпиталя забрала и на рыбачий хутор под Аккерманом увезла, и там сама выхаживала.

- Понятно, геройский у тебя дед, хоть в боях и не участвовал. Давай дальше про драку то...

- Ну что, окружили они нас и давай метелить. Только, друг другу больше мешали. Один на меня цепью велосипедной замахнулся. Ну а я, все-таки, в нашей футбольной команде по правому краю играю. Я по голени ему и пробил. А ботинки наши потяжелее будут чем футбольные бутсы. Он заорал, согнулся, а Борька у него цепь вырвал. Ну махались минут пять, я больше по ногам бил, а Борис по мордам, а потом меня арматуриной достали. И после того как я упал, Бориса массой задавили, и ногами нас пинать начали. А потом милиция подоспела, ну и.... повязали всех.

- Ясненько, повеселились..., - пошарив рукой по столу, кавторанг взял несколько сколотых листов бумаги и стал зачитывать:

"Николаев, Константин Дмитриевич - перелом левой ключицы, разорванное ухо, множественные ушибы и гематомы.

Гальперин, Борис Ефимович - перелом двух ребер, вывих правой кисти, множественные ушибы и гематомы, отек гениталиев" - он поднял глаза на курсантов.

- Что Борис, по яйцам врезали?

Гальперин засопел и уныло кивнул.

- Так, а с другой стороны, - он перевернул страницу,- Ну имена мы опустим, ушибы всякие тоже... Перелом голени, два выбитых мениска, вывих коленного сустава - это, я понимаю, твоя работа Константин. Так, вывих локтевого сустава - это неясно кто, дальше перелом челюсти в двух местах, контузия второй степени - это явно Борис. Сломанный нос и еще одна контузия - тоже ясно. Еще один сломанный нос и четыре выбитых зуба - ну Гальперин, ты даешь, как кисть-то не сломал?

- Ну-у, я цепь велосипедную на кулак намотал.