Место под солнцем

– Ну что ты все время грызешься с Маргошей? Хватит уже. За что ты ее так ненавидишь? Прямо искры летят.

– Эта тварь заставила отца открыть на ее имя еще один счет, и туда идет чуть ли не весь доход от его доли в нефтяных операциях. А на очереди – его деньги от казино. Она его оберет до копейки, старого болвана.

– Можно подумать, твой отец младенец или впал в маразм. Он ведь сам понимает, что делает. Она не силой его заставляет.

– Да уж я знаю, чем она его заставляет, – буркнул Глеб, – но мне надоело. Теперь у меня есть управа на эту тварь.

– Ну что ты говоришь? Прямо страшно слушать. По-моему, тебя просто зациклило. Попробуй посмотреть на нее другими глазами. Красивая, талантливая девочка, сама, между прочим, успела многого добиться.

– Сама?! – взревел Глеб. – Ты что думаешь, ее взяли бы просто так сниматься во все эти дурацкие боевики? Вон их сколько, красивых-талантливых, готовых душу заложить, чтобы хоть в эпизодик взяли. Ты ведь знаешь, никаких особых данных, кроме яркой морды и длинных ног, для такого кино не надо. А этого добра навалом. Не была бы она папиной женой, фиг бы ее кто брал на главные роли. Все эти сказки про золушек с бензоколонки пусть кинозрители кушают. Уж ты-то знаешь, как подобные вещи происходят.

– Глеб, почему ты такой злой? Она ведь любит его.

– Она его проглотит с потрохами и не поперхнется, – сказал он спокойно и мрачно, – еще недавно у меня оставались слабые иллюзии, а теперь все. Нет там никакой любви и быть не может. А моего старого дурака жалко. Но ничего, переживет. Вернется к маме. Побаловался, и будет с него. Вообще, хватит об этом. Надоело.

Катя отчетливо помнила тот вечер потому, что крайне редко видела своего мужа таким разъяренным и решительным. Да и времени прошло совсем немного с тех пор, меньше месяца. Тогда она не придала особенного значения ни случайной склоке в кухне, ни их разговору в машине по дороге домой. Ей в голову не пришло, что за этим может стоять. А зря.

Все теперь понятно, все сходится. Если бы Константин Иванович увидел эту кассету, безусловно, с Маргошей бы развелся.

Он женился на чистой, честной девочке, далекой от грязи и пошлости. А что оказалось? Его обманули, посмеялись над его возвышенной трепетной любовью, из него сделали идиота. Он бы не просто развелся – выгнал вон. Кто-то другой, возможно, и простил бы. Калашников – никогда. Она могла потерять в один день если не все, то почти все – деньги, благополучие, даже карьеру. И это зависело от Глеба, от человека, который с самого начала ее терпеть не мог… Только одна осталась прореха – время. Она ведь улетала в Париж той ночью.

Катя взглянула на часы. Десять минут двенадцатого. Маргоша улетала ночью… Каким рейсом? А ведь это несложно вычислить. Сегодня ровно неделя со дня убийства.

Катя открыла телефонный справочник и стала дозваниваться в справочную «Шереметьево-2». Там было безнадежно занято.

Интересно, что Паша имел в виду, когда сказал: «Я, кажется, все понял»? Конечно, она даже не соблаговолила выслушать. Она вообще относится к Паше совершенно по-хамски. Он готов мчаться куда угодно по первому ее зову, он всегда рядом, когда ей это надо. А между прочим, именно сейчас ей очень неуютно одной.

Она сама не заметила, как вместо номера справочной набрала Пашин номер. Это получилось машинально. И когда только она успела запомнить его наизусть?

– Я так и знал, что ты позвонишь.

– Вообще-то, я звонила в справочную Шереметьева-2, – Катя улыбнулась в трубку.

– Там безнадежно занято. Я тоже туда пытался дозвониться.

– Зачем?!

– Выяснить, какие есть ночные рейсы в Париж. Думаю, и ты звонила за тем же. Сегодня ведь ровно неделя… Но, знаешь, наверное, лучше просто туда съездить. Для чистоты эксперимента.

– Подожди, я не поняла… – Она отлично стреляет, эта Крестовская, – задумчиво произнес Паша, – я обратил внимание, когда смотрел боевик, что актриса работает без дублера, и выучка у нее не хуже, чем у какого-нибудь крутого спецназовца. Я как раз подумал, что это, пожалуй, единственное достоинство идиотского фильма. Если честно, я не поленился пересмотреть его еще раз, после визита в морг. Но до конца опять не досмотрел. Выключил в том месте, где героиня накидывает удавку на шею наркоторговца. Правда, в фильме она таким образом спасает благородного героя от верной смерти. Ладно, это действительно не телефонный разговор. Я в принципе могу и один прокатиться в Шереметьево.

– Нет уж, вместе. Я за тобой заеду.

Прежде чем выйти из дома. Катя спрятала черную коробку с кассетой назад, в сейф, в потайной ящичек.

Паша ждал во дворе.

– Надо было мне за тобой заехать. Для чистоты эксперимента, – сказал он, садясь в машину, – но и так ничего. В общем, я уже просчитал, что по ночной Москве от проспекта Мира до Шереметьева-2 можно доехать за сорок минут. В принципе можно и за полчаса, но, учитывая всякие случайности, лучше минут десять накинуть.

– Значит, ты все понял уже вчера?