Место под солнцем

– Благодаря тебе, – ответила она. – Ты позвонила мне во второй половине дня и что-то спросила о Филиппе, спросила, что я знаю о ферме, и заодно сообщила, что она находится в Марокко близ Асилаха. Я пошла к мукаддаму. Он сказал мне, что я – вторая за двое суток белая женщина, которая интересуется тем же вопросом. Я пришла к выводу, что первой белой женщиной была ты и что ты уже на ферме… Когда ты сюда приехала?

– Вчера вечером, и они сразу меня заперли.

Нина устало провела ладонью по лбу.

– Они знали, что к ним едет Филипп. Видимо, они хотели убрать тебя с дороги до тех пор, пока все это не кончилось бы.

Анника внимательно посмотрела на нее. Нина снова погрузилась в долгое молчание.

– Я никогда ни с кем об этом не говорила, – произнесла она.

Анника не нашлась что ответить. Она лишь попыталась представить себе, что думает и чувствует сейчас Нина.

Вспоминает ли она все свои встречи с братом в тюрьме Кумлы? Думает ли она о старшем брате, который водил ее гулять по крыше на Рождество и на дни рождения? Или она теперь видела в нем только преступника, который ехал убивать?

– Он едва меня не застрелил, – сказала Анника. – Ты спасла всех.

Нина не шевелилась.

– Я осталась последней. От меня зависело, сумею ли я спасти всех.

На крыльцо вышла Амира и спросила, не хотят ли они поесть.

Девочка очень чисто, почти без акцента, говорила по-шведски.

Анника сомневалась, что сможет сейчас есть, но встала и пошла вслед за Амирой в дом – через холл и по длинному коридору.

Кухня была огромной, не меньше ста квадратных метров. Она занимала все восточное крыло первого этажа. Вокруг большого деревенского стола стояли двадцать четыре стула. Их вид говорил о том, что их часто используют. На столе были расставлены блюда с сыром и фруктами, бараниной, зеленью и блюдо с холодным кускусом.

Анника и Нина сели за стол, положили себе на тарелки понемногу еды. Анника съела довольно много зелени и выпила несколько стаканов воды. Ее трясло, и сильно кружилась голова. Ладони покрылись волдырями, и сильно болела лодыжка.

Когда они поели, на кухню пришла Фатима.

– Вы обе, – она кивнула Аннике и Нине, – идемте со мной.

Она вышла из кухни в холл, поднялась по лестнице и прошла в библиотеку. Войдя туда, села на диван и жестом предложила обеим женщинам сесть напротив.

– Ты – сестра Филиппа, – сказала она Нине.

Нина вздернула подбородок.

– Да, – сказала она.

– Я много о тебе слышала.

Нина промолчала.

Фатима ждала. Все молчали. Анника заметила, что ей стало легко дышать.

– Ты служишь в полиции, – сказала наконец Фатима, – как Давид.

– Да, хотя и не как Давид. Я никогда не участвовала в их темных делах – Давида, Филиппа и других.

Фатима кивнула:

– Давид говорил об этом. Ты была единственной, кто избежал этого.

Нина откашлялась.

– Почему ты говоришь о моей профессии? То, что здесь произошло, не имеет к ней никакого отношения.

– Ты служишь в полиции, и ты убила своего брата. У меня есть десять свидетелей.

Нина не ответила.

– Ты пойдешь к своим начальникам и признаешься в том, что ты сделала?

Нина отвернулась.

– Ты заявишь о его исчезновении?

– Нет.

– Никогда?

– Да.

Фатима окинула ее оценивающим взглядом. Нина не двигалась.

– У других мужчин есть семьи?

– Этого я не знаю, – ответила Нина. – Кто-то, конечно, будет по ним скучать.

– Могли ли они наследить по дороге?

– Думаю, что они прилетели в Малагу и добыли там оружие. У Филиппа не было паспорта, и, вероятно, они наняли частную лодку и заплатили за перевоз наличными. Я видела на дороге машину, старый «сеат» со взломанной дверью.

Фатима кивнула:

– Должно быть, они его угнали. Аббас уже позаботился об этой машине.

Анника посмотрела на свои волдыри.

Никаких следов Филиппа Андерссона и его подельников в Марокко никогда не найдут. Они уже зарыты где-то вместе с Торстеном. Никто и никогда больше о них не услышит.

Ей стало холодно от этой мысли.

Интересно, сколько трупов закопано на землях этой фермы?

– Где Карита Халлинг Гонсалес? – спросила вдруг Анника и посмотрела в глаза Фатиме. – Знаешь ли ты это?

Фатима вскинула брови.

– Она бежала, но куда, мне неизвестно.

– Зачем она убила всю семью Сёдерстрём? – спросила Анника.

Фатима прищурила глаза.

– Ты журналист, – сказала она. – Твоя профессия – копаться в чужих делах. Ты будешь писать о моей ферме?

Анника выпрямилась.

– Я хочу полностью выполнить мою задачу, – сказала она. – Я напишу, что Сюзетта жива. Я хочу взять у нее интервью, и пусть она сама решает, что расскажет мне о своей новой жизни. Я бы с радостью сослалась и на тебя, если ты согласишься…

– Насчет сегодняшних событий?

Анника моргнула.

– Ты могла идти по жизни своим путем, – сказала Фатима, – но ты добровольно сюда вернулась. Никто не заставлял тебя вмешиваться.

Анника снова посмотрела на свои руки. Фатима окинула ее долгим взглядом.