Место под солнцем: Рассказы

Без обиняков Вика сообщает: в поездку на Староволжский завод посылают ее, Вику, и еще одного малого, ей неизвестного, также и тебе фамилия ничего не скажет: Санин… Нет, ничем не приметен, Аглая Андреевна из прочих выбирала его при ней, при Вике. Она сказала, что надо, мол, из недавно поступивших на работу — из недавно кончивших вуз, и сначала хотела рыженькую, ту девчонку. Ну, эту, которая втирается все настырнее, однако, поколебавшись, Аглая решила, что надо все же парня, чтобы хоть один мужик был. А затем по памяти стали перебирать тех, кто пришел не так давно: Данилов… Зейц… Ракукин… Санин. Да, говорит, пусть Санин, в нем, кажется, было что-то этакое — и веселое и нравящееся, не попробовать ли его, Вика? Возможно, что он деловой, а вы, Вика, его обтешете и вразумите. Ну как, пробуем?

А что Вика может возразить или ответить — конечно, пробуем…

— И ладно, — говорит Родионцев, хотя обида вздымается волной и на миг захлестывает; пряча боль, он поскорее передает трубку жене, вроде, мол, поговори и ты, после чего начинается обычная канитель большого города — все рассказывается заново. Вика сообщает жене, но уже и с подробностями, рассказ свой обставляя и уточняя. Родионцев наконец сам в состоянии слушать, он вновь берет трубку и расспрашивает: оказывается, на Староволжский завод они едут сегодня — в ночь? — да, в ночь, уж и билеты есть, на одиннадцать сорок, так что ей, Вике, уже бы и собираться надо. Да, так получилось. Директор сказал: едем сегодня — и все встрепенулись.

— Вновь говорит с Викой жена: да, да, она понимает, что поездка уже решена, ну а на будущее, неужели Митя из сердца Аглаи Андреевны вытеснен навсегда — и слышатся чуть ли не мольбы, чтобы каким-то образом все устроилось к лучшему.

— …Вика, а когда вернетесь и когда все уляжется, ты можешь прихватить как бы случайно Митю на чай и хотя бы намекнуть Аглае Андреевне…

— Я ли не намекала!

— И что она?

— Молчит. Или переводит разговор на другое.

Они говорят:

— Вика, а кто этот Санин?

— Никто.

— Давно работает?

— Совсем зеленый. Их только-только приняли целую ораву.

Жена усаживается поудобнее — разговор длится. „Устраиваюсь“, — говорит она Вике в трубку, и Вика откликается: „Ага!“ — и, хотя Вике надо, готовиться к отъезду, она тоже хочет поговорить всласть именно с женщиной. (Муж как раз уселся смотреть очередной матч.) Некоторое время Вика созерцает на экране толкотню футболистов поверх тупого затылка мужа, после чего („Я тоже устраиваюсь поудобнее“. — „Хорошо!“) выносит телефон из комнаты и скрывается в ванной. Здесь тихо. И продолжает:

— Конечно, Аглае нужно послать двоих — ты слушаешь?

— Да.

— Вот она и подыскала этого Санина. Но чай он у нее в приемной пока не пьет…

Родионцев ворочается в постели, измаявшийся, когда вновь раздается звонок, он берет трубку, готовый сказать Вике, если это она, что он уже переболел, и пусть она, Вика, не рядится в друзья и живет спокойно. И тут уже нет обиды; пусть хотя бы и вовсе не звонит, Родионцев ее поймет. Однако звонок — ошибка. Ошиблись номером» и с ночным неприятным ощущением, которое еще не определилось, он понимает, что Вика и не могла позвонить: Вика в поезде, они уж часа два, как едут.

От случайного звонка проснулась и жена, она смотрит на Родионцева в свете ночника и переводит глаза с него на аппарат, ожидая чего-то дурного, может быть, известия о родителях: с момента, как Родионцева «отставили», жена уже не ждет от телефона ничего хорошего, приготовилась. Сцепление случайных обстоятельств в их жизни пойдет отныне намного бойчее. Есть ощущения, прояснить которые чувство не может, мысль почти не может, время и день за днем — могут, но тоже не до самой изнанки. Родионцев лежит в темноте опустошенный, но уже не мучающийся.

Деловой человек, он, разумеется, без труда представляет, как это было, он даже картинку видит (небольшой фильм), где Аглая Андреевна, уже решившаяся, звонит в отдел, в каком работает недавно к ним поступивший молодой Санин.

— Да, именно Санин. — Она (закурила сигарету) наскоро объясняет начальнику отдела, что директор едет в серьезную поездку на Староволжский завод и потому Санина, пожалуйста, отпишите на всю неделю — он будет сопровождать, он будет нам нужен.

— Почему он? — Начальник отдела, разумеется, никогда в жизни не станет перечить Аглае Андреевне, но пользуется минутой, чтобы полюбопытствовать.

— Таково мнение. — Аглая Андреевна любит ответить широко.

Начотдела молчит. Аглая Андреевна (затянулась сигаретой — отыграла паузу) теперь поясняет:

— Санин — человек общительный, такие нам понадобятся. Похлопотать, подсуетиться, развеселить словцом, короче — свита, вы меня понимаете?

— В общем, да.

— Слава богу.

— Кажется, это будет неплохая поездка с возвращением по Волге на теплоходе, а я туда не подойду? — пусть со смехом, но все же спрашивает начотдела.