Место под солнцем (СИ)

- Мы уходим в Прагу, - сообщил ему Аргел. – Я всех сам переведу – и начну с тебя. А потом принесу тебе лекарство. Ты скверно дышишь.

Они оба понимали, что он имеет в виду: когда кровь не помогает, остаётся костный мозг. И селезёнка – но не в этом случае.

- Мару знать не нужно, - продолжил Аргел.

Россер кивнул и, закрыв глаза, позволил ему поднять себя на руки. Перемещение он перенёс вроде бы спокойно, но, когда Аргел уже в пражской квартире стал укладывать его на кровать, закашлялся, обрызгав его ярко-красной кровью. Аргел не сказал ни слова, лишь обтёр своё лицо и, поставив подушки повыше, устроил Россера в полусидячем положении. И исчез, вернувшись сперва за Маром, а затем и за Яворски, которых попросил:

- Россера не трогайте – он пока не восстановился. И я бы не советовал вам покидать квартиру. Я сегодня буду в городе и посмотрю, что там творится с вашими домами.

- А то непонятно, - горько буркнул Донат.

- Всякое возможно, - уклончиво ответил Аргел, игнорируя тяжёлый вопросительный взгляд Мара.

Когда Аргел ушёл, Донат недовольно спросил:

- Ты нарочно злишь его?

- Нет, само выходит, - отозвался Мар, подходя к окну и глядя на мокрые от дождя черепичные крыши. Терракотовое море крыш… Сам он не любил подобный вид – ему нравилось смотреть на снующих по улицам людей – но тот был меньшим из того, что сейчас волновало Мара.

Не то чтобы он любил людей. И, вероятно, ради того же Доната он сам убил бы одного из них. Но что-то в отношении Аргела к ним коробило и задевало Мара – но что именно, он понять не мог, как ни старался.

Или дело было не только в людях?

Глава 23

Аргелу же было не до Мара. День – не лучшее время для поиска жертвы, и не только потому, что дневной свет любым вампирам, даже давно его выдерживающим, неприятен. Свет лишает силы – не совсем, но всё же на свету любой вампир слабеет. Это ощущение всегда мешало Аргелу, и знание того, что он всё равно несравнимо сильнее любого человека, помогало мало. К тому же, к задаче незаметно увести того, кого и хватятся не сразу, и искать будут не слишком активно, добавлялся вопрос о том, где жертву разделывать. Не тащить же её в дом! Его потом от крови не отмоешь, да и жить там будет неприятно. Насколько проще было раньше! А теперь люди везде, а укромных мест всё меньше.

Оставался Город – верней, его окраины. Были там места, где извечно проливали кровь – туда-то Аргел и отнёс уведённого из-под какого-то моста забулдыгу. Его даже усыплять не нужно было: алкоголь сделал это за Аргела. Человек спал так крепко, что даже не понял, кажется, как умер – а Аргел, сперва досыта напившийся его крови и чувствовавший теперь некоторое опьянение, принялся чистить добытый позвоночник, извлекая из него мозг. Времени на это было мало: по-хорошему, это вообще нужно было делать рядом с раненым и сразу отдавать ему кусочки мозга. Но тащить всё это в пражскую квартиру Аргел не хотел, и поэтому аккуратно складывал их в стоящую в заполненной льдом термосумке чашку. Позвонок – щелчок – открыть, достать… Сырая кость ломалась плохо, с громким и немного чавкающим звуком, каждый раз заставляющим Аргела едва заметно морщиться. Позвонок – щелчок… ещё немного, и он закончит. Тело нужно будет закопать, чтоб не портить воздух дурным запахом, а одежду и содержимое карманов сжечь – и можно возвращаться.

- А я думаю – кто тут сидит, - услышал Аргел голос за спиной и, обернувшись, кивнул удивительно бесшумно ступающему по песку невысокому мужчине с копной густых кудрей. – Приболел кто? – заботливо осведомился он.

- Подрался неудачно, - отозвался Аргел, символически приподнимаясь на секунду в качестве приветствия, но не оставляя своего занятия. – А ты как здесь, Экхард? Потерял что?

- Потерял, - кивнул Экхард, присаживаясь неподалёку от Аргела на песок.

- Как неприятно, - отозвался Аргел.

Щёлк.

- К сожалению, не я один, - вздохнул Экхард.

- Как неприятно, - повторил Аргел.

- Ты забрал печать, - сказал Экхард, прекращая эту глупую игру. – Верни.

- Кому? – поинтересовался Аргел, наклоняя голову к плечу.

Щёлк.

- Главе Совета, - терпеливо проговорил Экхард.

- При чём здесь он? – пожал плечами Аргел. – Вещь можно вернуть только тому, от кого она получена. Не Совет мне её дал.

- Не упрямься, - вздохнул Экхард. – Ты не можешь бегать вечно.

- Я не собираюсь бегать, - возразил Аргел.

Щёлк.

- Тебе не жить спокойно, пока ты не отдашь её, - сказал Экхард. – Ты ведь понимаешь.

- А я не живу, - возразил Аргел, аккуратно разделяя треснувший позвонок на части. – Я существую. Как и все мы.

- Не играй с ним, - покачал головой Экхард. – Не надо. Не все ему рады – но сейчас он выиграл. Отдай печать.

- Не могу, - Аргел улыбнулся.

Щёлк.

- Аргел, - вздохнул Экхард. – Я прошу тебя. Просто отдай печать.

- Я могу отдать её только тому, кто мне её дал, - Аргел повернул голову и посмотрел на Экхарда. – Если он придёт за ней – что я скажу?

- Древнейших больше нет, - тихо проговорил Экхард.

- Я не видел тела, - мягко заметил Аргел. – И печать я не отдам. Я не раздаю чужое.

Щёлк.