Место под солнцем (СИ)

— А ты думаешь, что отец у тебя совсем развалина, — усмехнулся Шимон. — Двоих раненых потом прирезали. После того как расспросили. Наняли их. Кто–то из клевретов герцога Альфонсо де Арагон и Эскобар. Нас двоих, — он указал в сторону Эзры, возле которого хлопотал медикус Аарон, — хотели живьем взять. Им двести золотых за нас обещали

— Не иначе секрет зеркал хотели выведать, — констатировал Николаев.

— Наверное, — согласился Бен Эзра устало, — помогите раздеться. Мне по ребрам кистенем досталось.

Хозе с Константином стали помогать ему расшнуровывать отделанную коричневым бархатом корацину[43].

— Чем это тебя? — тем временем спросил Аарон Эзру, осторожно ощупывая посиневшее и распухшее плечо с двумя, небольшими по размеру но глубокими, кровоточащими ранками.

— Моргенштерном, — скрипя зубами от боли ответил тот.

— Легко отделался, — констатировал медикус, закончив осмотр, — даже перелома нет. Только сильный ушиб. Пройдет за несколько дней. Сейчас тебя мазью намажем и забинтуем.

— Ранки надо спиртом промыть и йодом смазать, — вставил свои пять копеек Борис, — а на плечо — холодный компресс.

Аарон вначале удивленно–непонимающе взглянул на него, но через секунду в глазах у него загорелся интерес.

— Да, несомненно, — воскликнул он. — Как раз я смогу своими глазами увидеть, как эта штука работает.

Он шустро подскочил к столу, где Эммануэль обрабатывал раздробленную кисть одного из охранников. Перемолвившись с ним парой слов, он вернулся, держа в руке пузырек с раствором йода и протянул его Гальперину и внимательно смотрел как тот обрабатывает ранки. Эзра заскрипел зубами, когда жгучая жидкость попала на рассеченную кожу, но мужественно стерпел всю процедуру. Когда перевязка была закончена и молодого человека увели, прижимая к плечу бутылку с холодной, колодезной водой, Борис с Аароном перешли к Эммануэлю, который в это время заканчивал операцию. Ассистировала ему Яэль. Охраннику пришлось удалить два пальца на правой руке. Удар тяжелой палицы, который он парировал палашом, оказался слишком силен для эфеса. Метал смялся и суставы пальцев оказались раздроблены. Охранник, принявший на грудь большой кубок «обезболивающего», вращал глазами и громко ругался.

— Жаль, что я убил этого ублюдка там на месте. Сейчас бы он так легко не отделался, я бы живьем содрал с него кожу.

Когда и с этим пациентом было закончено, оба медикуса подошли к столу, на котором по прежнему без сознания лежал второй охранник. Его уже успели разоблачить. На мускулистом теле профессионального воина оставались одни шоссы. Под правой ключицей у него была кровоточащая рана диаметром чуть поболее двух сантиметров.

— Из мушкета попали, — пояснил Шимон усталым голосом.

Эммануэль чуть повернул тело, осмотрел и ощупал спину охранника. Выходного отверстия не было, но на спине, чуть ниже плеча явно выделялся бугор размером с грецкий орех.

— Вот она, пуля, — довольно воскликнул он, — сейчас мы ее сзади вырежем. Где мой скальпель?

— Нельзя одним инструментом двух людей резать, — вмешался Борис. — Чистый скальпель нужен. Я вам потом расскажу.

Не говоря ни слова, Аарон протянул Эммануэлю свой инструмент. Протерев кожу спиртом, он сделал разрез и пальцами растянул края раны. Аарон уже стоял наготове и, ухватив щипцами, вытащил слегка сплющенный свинцовый шарик. Не обращая внимания на кровь, текущую ручьем, Эммануэль прочистил рану бронзовым зондом. Затем быстро и аккуратно прижег раскаленной железкой кровеносные сосуды. Кровотечение сразу прекратилось. После чего рану ушили с двух сторон, оставив отверстие для дренажа. Кожу смазали йодом и забинтовали. Раненный оставался без сознания все это время.

— Рана не опасная, хотя кость ему слегка задело, — сказал Эммануэль, моя руки в миске с водой, когда раненного унесли. — Если горячки не будет, то заживет почти без следа.

В конце, как наименее пострадавшего, осмотрели самого Шимона. Доспех защитил его и кроме приличного кровоподтека у него никаких повреждений не обнаружилось. Синяк смазали мазью, и он натянул свежую рубаху, подданную ему матроной.

— Завтра надо будет пойти в гильдию, — уже сидя за столом, по окончании позднего ужина сказал Шимон. — Надо их предупредить и пускай расследование проведут. И охрану надо удвоить. Хозе, займись этим с утра. А сейчас — отдыхать. День был тяжелый.

— Тут оказывается наезжают не хуже, чем в России в девяностых, — хмыкнув, сказал Костя Борису, поднимаясь по лестнице, перед тем как разойтись в свои комнаты.

Когда в доме все наконец угомонились, к Борису опять пришла Яэль.

— Мы скоро переедем в свой дом, — сказал Борис, отдышавшись, лежащей в его объятиях женщине. — Ты пойдешь со мной?

— Конечно, — Яэль поцеловала его и потерлась щекой о плечо Бориса, — хотя большая часть моих тетушек не одобрит этого. Но отец возражать не будет.

— Кстати, Хозе хотел поговорить с кем–то из ваших матрон, — вспомнил Гальперин. — Нам управляющего нанять нужно, чтобы дом вести.