Место под тенью

По нынешним временам, кстати, на территории СНГ большая редкость. Остальные были вооружены чем попало. Душман, например, прихватил из машины биту, а я продел пальцы в кастет. Нашёл его дома в одном из ящиков стола и вспомнил, что иногда брал с собой на разборки, но старался им не злоупотреблять, дабы не нанести сопернику увечий и не присесть затем на пару-тройку лет. А то и больше впаяют, если увечье окажется тяжёлым или вообще дело закончится летальным исходом. Сейчас же, сам не знаю почему, приготовил кастет.

Мы поднялись на второй этаж, где сквозь дверь квартиры № 24 всё ещё неслась песня про Жанну, которая обожаема и желанна. Заклеили заранее припасёнными кусочками пластыря глазки в трёх соседних квартирах. Ни к чему им видеть наши физиономии.

— Держи.

Козырь протянул мне куртку (почему мне?), оставшись в покрытой пятнами майке-алкоголичке, снова как следует взъерошил волосы и затарабанил кулаком в дверь. В ответ никакой реакции, снова дверь стала сотрясаться от стука. Наконец музыка стала значительно тише, дверь приоткрылась на ширину цепочки и недовольный голос грубо пробасил:

— Тебе чё надо, алкаш?

— Ты, бля… Козёл, бля… Сука, один тут штоль живёшь…

— Чё ты сказал?! Да я тебя щас, мразь…

Дверь распахнулась, а в следующее мгновение в лицо говорившему из ствола травмата вылетела резиновая пуля. Тот, вопя от боли и зажимая лицо руками, отпрянул назад, а мы уже влетали внутрь. Раненого, у которого из-под пальцев текла кровь, просто оттолкнули в сторону. Мелькнула мысль, что Козырь вполне мог ему и глаз выбить. Бррр… Меня невольно передёрнуло, когда я на мгновение представил застрявший в мозгах инородный предмет.

Не обращая внимания на теперь уже лишь стонавшего раненого, я аккуратно прикрыл дверь и повесил куртку Козыря в прихожей на вешалку, только после этого сунулся в комнату, где уже вовсю месили напёрсточника и «самурая». Вернее, мелкий просто лежал на полу в позе эмбриона, пряча голову от возможных ударов, которых уже словил свою порцию, тогда как мои кореша пытались совладать с «самураем». Тот довольно умело отбивался, используя навыки восточных единоборств, а заодно и имеющиеся в не такой уж и большой комнате предметы. Причём стоявший чуть в стороне Козырь никак не мог прицелиться из пистолета в эту скачущую фигуру.

Я аж было залюбовался тем, как «самурай» ловко уворачивается от ударов, успевая наносить их сам, как вдруг он резко изменил траекторию движения и рванул к двери, проём которой как раз я и заслонял. Я и без того был на адреналине, а в этот момент меня словно прошиб разряд электрического тока. Сам не понял, как увернулся от удара ногой в прыжке, буквально слившись с дверным косяком в одно целое, а в следующую секунды, пока «самурай» после приземления ещё не обрёл точку опоры, я впечатал ему в затылок кулак с нанизанными на пальцы свинцовыми кольцами.

У-у-у, блин! Я невольно зашипел, тряся кистью, и принялся стягивать кастет. Уж лучше бы просто кулаком врезал. «Самурай» без движения растянулся на вытертом линолеуме между кухней и ванной комнатой, а рана на затылке обозначилась тёмно-красным. Честно сказать, стало не по себе, даже в какой-то миг показалось, будто слышал хруст кости. Но тут «самурай» слабо застонал, шевельнул рукой, его подняли и поволокли в комнату. Следом и более-менее оклемавшегося амбала, на всякий случай ещё немного его попинав. Пуля угодила тому в бровь, оттого и крови натекло столько, как при сечке в боксе во время боя.

Несколько минут спустя все трое сидели на полу в комнате, спиной друг к другу, сцепленные в одно целое тремя парами наручников. Рану «самурая» промыли и осмотрели, череп оказался целёхонек, у меня прямо-таки отлегло от сердца. Самый мелкий из этой троицы, напёрсточник, мелко дрожал и поскуливал, амбал матерился, а «самурай» после первичного «медосмотра» сидел с закрытыми глазами и отрешённым видом.

— Заткнись, урод!

Сева легонько пнул напёрсточника, тот вздрогнул, но всё-таки и впрямь заткнулся. А тут и кляпы каждому из них в рот всунули. Форточку прикрыли, а музыку не убавили, чтобы и впрямь кто-нибудь из соседей криков не услышал. Ну или громкого мычания. Перед тем, как приступить к «разбору полётов» с пленными, Козырь отвёл меня в прихожую.

— Даже повесить успел! — мотнул он головой, снимая куртку с вешалки и натягивая поверх майки. — Сыч, а ты молоток, если бы не подсуетился — этот Брюс Ли точно сделал бы ноги. А сейчас давай дуй вниз, постоишь на стрёме. Если появятся мусора — сразу обратно.

Вот и славно, трам-пам-пам… Я про себя облегчённо выдохнул. Очень уж не хотелось становиться свидетелем или тем паче участником пыток, которым наверняка будут подвергнуты эти трое залётных.

— Ок, — коротко ответил я и сбежал по лестнице.