Место под тенью

Посмотрел на пожелтевшие, с заострившимися носами лица покойников… Козырю снесло верхнюю часть черепа, и сейчас она была прикрыта своего рода косынкой и венчиком с изображения Иисуса Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи и словами: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Всхлипывающим матери и сестре Козыря я вручил конверт, в котором лежали несколько тысяч рублей. Такой же отдал родственникам Иваныча. Глядя на эти осунувшиеся, враз постаревшие лица, мне стало слегка не по себе. Как ни крути, а ведь в какой-то мере я был виновником потери, так сказать, кормильцев, если бы я не встал в позу, а согласился на 30 %, не втянул в это дело Абрамова-старшего — то оба остались бы живы. С другой стороны… Как бы я потом ненавидел сам себя, считая трусом. В конце концов, не я начал эту войну.

А между делом в храме появился ещё один персонаж, который по моему примеру передал конверты родственникам погибших. Одет он был в костюм с иголочки, под костюмом угадывалось крепкое тело, а взгляд вроде бы и незаметно, но ощупал каждого из наших парней. На мне он задержался чуть дольше, и я понял, что товарищ явно непростой. Интересно, что это за тип, откуда он прибыл и с какой целью здесь трётся… Как он был связан с убитыми?

Уже на кладбище, когда мы бросили поочерёдно на один и второй гроб по горсти земли, незнакомец легонько тронул меня за локоть, предлагая отойти в сторонку. Отошли, встали под рябиной.

— Ты Сергей, который Сыч?

— Предположим. А ты кто? — тоже «тыкнул» я, собираясь держать себя как минимум на равных.

— Я Коля. Командирован московской братвой, разобраться, что тут случилось.

— Про Колю понял и про братву ясно. А поподробнее?

— Пацаны Медведем зовут, а братва Черкизовская. Старший вор в законе Длинный. Раньше мы дела с Чернышёвым вели, хотелось бы знать, кто теперь в бригаде главный и будут ли продолжаться по прежней схеме отчисления бабла в общак.

— Ага, понятно, — кивнул я. — А вы что-то вообще про их гибель знаете?

— Типа шальные пули во время нападения неизвестных, когда их двоих везли в отделение.

— Ну, так оно, в общем-то, и есть, если придерживаться официальной версии. А как было на самом деле… Мы не следаки.

— Ну да ладно… Как видишь дальнейшую жизнь бригады?

— Что касается нового руководителя бригады, то здесь пока непонятки. Народ ещё не определился с выбором, собирались это сделать как раз или сегодня, или буквально на днях, потому что дальнейший хаос чреват потерей всего нажитого, как говорил товарищ Шпак, честным и непосильным трудом. А что касается отчислений в общак, то это вытекает из того, кто станет старшим, у кого, как говорится, будет право подписи. Ты вообще надолго?

— Хотелось обернуться одним днём, билет на обратный поезд ещё не покупал.

— Тогда нам придётся ускориться.

Я тут же, до отъезда в кафе «Берёзка», где должны были проходить поминки, перекинулся с парнями, после чего мы решили посидеть в кафе час-полтора, а затем всем гуртом свалить в «Радугу», где и решить вопрос большинством голосов относительно нового бригадира. По такому случаю в «Радугу» сразу же был отправлен человек, дабы зарезервировать на весь вечер отдельную комнату с длинным столом. За которым, как я помнил, могли разместиться человек двадцать. Москвич на поминки не планировал, а вот в «Радуге» обещал появиться, посидеть, как он выразился, в уголке и послушать, к чему мы придём.

На поминках мы старались пить мало, ограничились парой-тройкой стопочек водки. Тем более что некоторые, как я, например, были за рулём, и старались вообще ограничиться одной рюмкой. В принципе, с гаишниками мы могли договориться, многих знали в лицо, но лучше не злоупотреблять. И хотелось уже побыстрее свалить, слишком тягостной была здесь атмосфера.

В семь вечера весь костяк бригады, в который входили старожилы, перекочевал из «Берёзки» в «Радугу». Вернее, в «Берёзке» мы вообще долго не засиживались, до вечера кто-то успел позаниматься своими делами, но в 19.00 все были как штык. Так уж получилось, что я оказался как бы во главе длинного стола, заняв одну из торцевых сторон, а вторая, напротив, оставалась незанятой. Коля из Москвы, как и обещал, уселся в сторонке, в кресле за маленьким столиком, потихоньку потягивая кофе и кидая в нашу сторону внимательный взгляды.

Между тем у нас в полном разгаре было обсуждение главного вопроса — кандидатуры нового лидера группировки. Для начала каждый желающий получил слово. Моя фамилия периодически фигурировала, особенно часто меня упоминали Швед, Рома и Вилы. А вот Сева, толком не предлагая конкретной кандидатуры, почему-то был категорически против меня. Хотя, учитывая охлаждение в наших отношениях в последние месяцы, ничего удивительного в этом не было.

Судя по всему, ему удалось, подговорить нескольких парней¸ которые как его кандидатуру и лоббировали. Но и у меня было своё лобби, если можно так выразиться. Когда дошла очередь до меня высказать своё мнение, я, не вставая, предложил: