Место под звёздами

— Ладно, допустим, ты меня уважаешь, но я ведь тебя не могу уважать — я Богу служу, а ты — враг Бога… — протараторил Послушник.

— Бороться с Богом бесперспективно: Он есть всё: и то, что внутри, и то, что снаружи, и причина, и следствие, и ты, и я, — Демон как бы прислушивался к своим внутренним ощущениям. — К тому же Он — мой Отец! Ты-то со своим отцом борешься?

— Но ты же ненавидишь род людской… как можно к тебе хорошие чувства испытывать? — воскликнул человек.

— То есть тебе мешают проявлять свои сердечные человеческие качества ко мне мысли о том, что я ненавижу род людской? И тебе не интересно узнать, правда ли это? — весело подмигнуло Исчадие.

Послушник замолчал.

— Так что же тебе мешает уважительно ко мне относиться? — поинтересовался Дьявол.

— Ммм… ну… душа твоя чёрная…

Дьявол, держась за живот, со смеху свалился на пол. Послушник уже не пытался, как раньше, перекричать басовитые раскаты, а просто наблюдал за представлением.

— Могу я поинтересоваться, как ты замерил черноту моей души? — радостно поинтересовался Демон, отсмеявшись.

— Ты — порочен, ты — отец лжи и антихрист… меня бьёшь, — последнее совсем тихо проговорил Послушник.

— Согласен только с последним, — давясь смехом, проговорило Исчадие, — но я защищался от твоего отрицательного влияния, а всё остальное не является истиной, — выпрямилось Существо и выпятило грудь, став при этом зримо раза в два больше.

— Я это в божественных книгах прочёл! — так же постарался надуть верхнюю часть туловища Послушник, и выпятил нижнюю челюсть.

— Странновато называть священными книги, автор которых не Бог, согласись? — подмигнуло Исчадье, — в которых свои неотработанные и неконтролируемые пороки связывают со мной и называют моими кознями…

Будущий святой отец собирался было вылить на порождение Тьмы проповедь, но после некоторой внутренней борьбы сдержался… Его усилия и внутренние терзания не прошли незамеченными для Дьявола. Когда Послушник, наконец, поднял очи и взглянул в глаза Демону, тот по-доброму улыбнулся, а человек густо покраснел. Чтобы избавиться от неприятных ощущений, Послушник пробормотал:

— Мы ведь об уважении говорили, а разве твои слова говорят об уважении к тому, чему я решил посвятить свою жизнь?

— Да! Я уважаю Систему, разросшуюся в планетарных масштабах, цель которой заставить людей верить в выдуманное, не изучая, не размышляя и даже не ища пути к Богу, — совершенно спокойно проговорил Демон. На что Будущий святой отец лишь вжал голову в плечи, Демон же продолжил:

— Жизнь очень разнообразна, как и проявления Родителей моих! И ограничить Их тремя ипостасями Отца, Сына и Духа святого с несколькими десятками мучеников не получится…

— А как же я? — тихо спросил Послушник, — у меня ведь была Вера, а теперь даже в глазах двоится!

— Сходи к окулисту! — рассмеялось Исчадие.

День третий. Знание

— Раз ты так любишь витиеватую метафоричность, скажи мне, что происходит с железом, когда его куют, и с деревом, когда по нему стучат? — вопросил Дьявол Послушника.

— Железо становится пластичным, а дерево, наверное, уплотняется… — ответил тот первое, что пришло в голову.

— Железо — да, в процессе ковки пластично, а потом становится сталью и дерево, когда по нему стучат, в воде мочат и варят, крепчает… а что происходит с человеком, когда его учат?

— Человек — не сталь, он… — тут Послушник вспомнил реакцию Дьявола на признание собственной немощности и украдкой взглянул на него. Исчадие, раздув ноздри и побагровев, сверлило взором Будущего святого отца. Послушник осёкся и вдруг совершенно легко переключился на мысли о тренированных людях, нарабатывающих умения в ходе тяжёлой работы над собой, причём подспудно у него возникла мысль, что объяснять тягу людей к подобной работе лишь божественным провидением было бы проявлением неуважения к ним.

— Как думаешь, что чувствует железо по отношению к кузнецу? — снова спросил Демон.

— В смысле? Оно ведь неодушевлённое! — недоумённо выпалил Послушник.

— Вот ведь ты какой категоричный! — воскликнул радостно Демон, — буквально с месяц назад ты и крысу тварью несознательной обозвал…

— Но железо правда неживое… и холодное…

— Человек своими эмоциями что угодно может оживить. А что чувствует ожившее по отношению к оживителю? — прищурился Красный.

— …Ну, благодарность, наверное… — задумчиво протянул Послушник.

— Это оно должно чувствовать, а что на самом деле? Что там ваше священное писание об этом говорит? — улыбнулся Дьявол.

— На самом деле железо пытается избавиться от кузнеца и упирается… — тихо проговорил человек, — но это не из священного писания, а из житейского опыта.

— Ты — наблюдательный, — сверкнул очами Дьявол, — видишь, а говорил, что не можешь. И долго ещё будешь упираться?

— Да я давно уже не упираюсь… — потупился человек.

— Тогда хочешь пару упражнений покажу, чтобы твоё внимание лучше работало и, соответственно, понимание с видением?

— Конечно! — воскликнул Послушник.