Место преступления - Москва

Сквер был пуст. Только на одной из лавок спал человек, от которого за несколько метров несло перегаром. Рядом на земле валялись четыре пустые бутылки от портвейна.

— Это не свидетель, — усмехнулся Корнеев. — Где, ты говоришь, гостиница?

— А вот, в одноэтажном доме напротив.

Вход в гостиницу Тишинского рынка охраняла здоровая, с центнер весом, баба.

— Ты куда? — заорала она, вперив в Корнеева круглые, как у совы, глаза.

Ох до чего же не любил Игорь Корнеев эту категорию людей. Людей, получивших неведомо откуда право не пускать, не открывать, не отвечать. Право это давало им хамскую власть. А власть — возможность обирать людей.

— Куда? — насмешливо спросил Игорь. — Тащить верблюда.

Он-то точно знал, как надо разговаривать с подобными людьми.

Баба хватанула его за полу пиджака. Жалобно затрещали швы.

И тут она увидела входящего сержанта.

— Коля! А ну устрой этого проходимца в отделение. Он меня оскорблял, толкнул, матерился.

Сержант даже оторопел от неожиданности.

— Все? — Игорь попытался выдернуть полу.

— Видишь, что творит, гад! — заорала баба.

Из коридорчика показалось несколько устрашающе небритых восточных лиц.

Игорь достал удостоверение, раскрыл.

— Уголовный розыск.

Баба икнула и наконец выпустила пиджак.

Восточные лица исчезли, словно растворились в полумраке коридора.

— Позови кого-нибудь из наших людей, — приказал Игорь сержанту.

Через несколько минут вбежал запыхавшийся оперуполномоченный Ковалев.

— Алик, проверь книгу регистрации, сверь ее с наличным составом отдыхающих здесь людей и остальное, понял?

— Так точно, — улыбнулся Алик, — сделаем.

— Пошли, — скомандовал Корнеев.

Они с сержантом вошли в грязноватый коридор, и Корнеев без стука раскрыл первую дверь.

А там гуляли.

Шесть коек, тумбочки, стол посередине, заваленный фруктами и заставленный бутылками.

Шесть усатых лиц, шесть золотых массивных перстней, шесть тяжелых желтых цепочек на шее.

И три девицы. Одна почти голая лежала на кровати, две, одетые почти так же, сидели за столом. Мужчины тоже были не во фраках, поражая подруг волосатыми ногами и разноцветными плавками.

— Тебе чего, мужик? — спросил один из хозяев, спросил миролюбиво, с улыбкой.

И Игорь в ответ немедленно настроился на добро.

— Садись с нами, гостем будешь, — ослепительно улыбнулся молодой парень с татуировкой на плече.

— Красиво отдыхаете, ребята. Только не могу я с вами никак, служба у меня. Я подполковник милиции Корнеев.

В комнате повисла трагическая тишина. Только ойкнула девица.

— Прости, начальник, — один из мужчин, видимо, главный в этой компании, начал натягивать брюки.

— Сиди, — сказал Игорь. — Кто-нибудь из вас был в сквере между десятью и половиной одиннадцатого?

— А что, зачем, что там такое? — спросил старший.

— Мужики, я из МУРа, мне надо знать, видел ли кто из вас ”мерседес”, стоящий на Большой Грузинской?

— Нет, — сказал старший, и все отрицательно замотали головами.

— Ты, начальник, в третью комнату пойди, там Тофика спроси, у него как раз свидание в десять было.

— Вот спасибо, ну гуляйте.

— Начальник, мы азербайджанцы, народ простой, так не выпускаем. Не обижай. Выпей вина, поешь фруктов.

— Выпить не могу, ребята, а персик возьму.

Жуя сочный персик, Корнеев вышел в коридор и подошел к двери с цифрой три.

На этот раз он постучал.

За дверью гортанный голос что-то спросил, видимо, по-азербайджански.

— Милиция.

Наступила тишина, потом замок щелкнул, дверь отворилась. В дверном проеме стоял здоровенный усатый человек в тренировочном костюме с надписью ”Адидас”.

— Вы Тофик?

Человек утвердительно кивнул головой.

— Я подполковник Корнеев из Московского уголовного розыска.

— Слушай, что я сделал, — Тофик взмахнул руками, — девушку позвал. Так я этой бабе на входе четвертак дал. Ты меня пойми. Ты мужчина, и я мужчина.

— Тофик, я тебя как мужчина понял. — Корнеев неуловимо властно отодвинул его от двери и вошел в комнату. Она была такой же, как первая, только кроме испуганной девицы там никого не было.

— Тофик. — Корнеев сел, закурил сигарету. — Скажи, ты барышню свою в десять ждал?

Тофик кивнул.

— В сквере?

— Да.

— Ты мужчина, значит, машины любишь. Иномарку хочешь купить?

— Где? — оживился Тофик. — Скажи где, никаких денег не пожалею.

— Да я тебе задаю чисто гипотетический вопрос…

— Какой, дорогой, вопрос?

— Считай, что это тест.

— Как так?

— Ты на иномарки смотришь?

— Смотрю и плачу, дорогой.

— А сегодня, когда девушку ждал, не обратил внимания на ”мерседес”?

— Белый?

— Да.

— Видел. Последней марки. Класс машина.

— Вспомни, дорогой, что-нибудь тебе показалось странным?

— Слушай, к нему ”ягуар” подъехал. Знаешь, такой синий или черный, колеса с никелированными спицами, спортивный. Он прямо от сквера, там, где автобусная остановка, выскочил, прижал ”мерседес” и ушел на красный. Водитель там класс.

— А куда ушел?

— Под арку дома, где ”Обувь”, свернул.

— Тофик, сейчас к тебе мой сотрудник подойдет, запишет показания.

Корнеев прошел вытянутую, как кишка, арку, в которой нещадно дуло, и вышел во двор. Неуютный, залитый асфальтом, заставленный машинами двор был типовой победой советского градостроительства.