Место преступления - Москва

— Вы чего, ребята? — испуганно, миролюбиво сказал Игорь. — Я через пустырь этот шел, а спичек нет, вот и вышел на огонек.

— На. — Парень в куртке подошел к Корнееву, щелкнул дорогой зажигалкой.

Игорь прикурил.

— Спасибо, ребята.

— Нормально, иди.

Игорь вышел.

И тогда из темного угла выплыл четвертый, такой же, как и его приятель. Словно их штамповали где-то, делали вот таких накачанных, крупных, а потом одинаково одевали.

— Слушай, Серый, я этого малого где-то видел.

— Да здесь ты его и видел, их здесь знаешь сколько крутится, пролетариев всех стран.

— Нет, я его не здесь видел, я его морду запомнил не зря!

А Игорь торопливо шел к светящемуся коробку шестнадцатиэтажного дома. Теперь ему нужен был телефон. Срочно, очень срочно нужен.

Шум мотора он услышал почти у самого дома, на детской площадке. Ну подумаешь, едет машина, и все дела. Мало ли какие у людей заботы.

Взревел двигатель на повороте, детскую площадку заполнил беловатый свет, и на секунду Корнеев почувствовал себя зайцем, попавшим на дороге в свет автомобильных фар.

Машина пролетела и остановилась, погасли фары.

Над детской площадкой ветер безжалостно раскачивал фонарь, свет его, слабый и желтый, вырывал из мрака чудищ, которых оформитель считал конями, высвечивал деревянного кота, неуклюжего и толстого, плясал на узорчатом орнаменте теремков.

Они ждали его у этого теремка. Стояли полукругом, закрывая дорогу к дому.

— Слышь, — сказал тот, что дал прикурить, — тебе огонька больше не нужно?

— Нет, — спокойно ответил Игорь, свернул в сторону.

— Подожди, подожди, мент, — зло выдавил из себя ”близнец” и начал заходить сбоку, поигрывая стальным прутом.

— Что, голуби, по 191-й соскучились? — насмешливо спросил Корнеев.

Краем глаза он наблюдал за ”близнецом”, совсем потеряв из виду тех двоих, в комбинезонах.

Он увидел их слишком поздно, когда один из них был уже в опасной близости.

Игорь едва успел отбить руку с монтировкой и ударом ноги завалить его у деревянного коня.

Второй успел его достать кастетом. Корнеев ушел, удар задел его наискосок, больно отозвавшись в затылке.

Он на секунду перестал контролировать ситуацию, и второй удар сбил его с ног.

— Мочи его, — крикнул один из "близнецов” и выщелкнул нож. Лезвие его, отточенное и безжалостное, синевой засветилось в огне фонаря.

Его били ногами, а он отталкивался в темноту, шаря рукой за спиной.

Наконец, ухватив рубчатую рукоятку пистолета, он спустил предохранитель и выстрелил в надвигающегося на него человека с ножом.

Вскакивая на ноги, Корнеев словно сквозь пелену увидел, как падает на землю малый в кожаной куртке, как бросились бежать остальные.

И он побежал тоже, тяжело дыша, каждое движение отдавалось горячей болью, он бежал к машине, стоявшей у самого дома.

Дверца была открыта, ключа в замке зажигания не было.

Корнеев попытался открыть капот, но не смог. Он шарил в кабине, дергал за какие-то ручки, нажимал кнопки, но не мог найти нужной.

Кровь лилась по лицу, боль становилась все сильнее и невыносимее.

И тогда, выматерившись, он дважды выстрелил в замок зажигания.

Теперь он знал, что машину можно только буксировать, поэтому он вытащил все четыре золотника и, услышав шипение воздуха, вдруг понял, что не сделал главного, забыв в пылу драки и погони о человеке на площадке.

Вытерев кровь ладонью, он пошел опять на площадку, опять под свет фонаря. Под эту желтую зыбкость. На земле лежал человек, рядом сидела маленькая собачка, пятнистая, с висячими ушами.

Она тявкнула и скрылась в темноте.

Корнеев пощупал пульс. Человек был мертв.

Игорь обыскал его, но не нашел ровным счетом ничего.

— Ты чего здесь делаешь, гад? — услышал он за своей спиной.

Корнеев обернулся.

Сзади стоял крепенький старичок с колодочками на костюме и со старым значком "Отличник милиции".

— Папаша, — Игорь достал удостоверение, раскрыл, — я из МУРа.

Старичок в ответ предъявил пенсионное удостоверение МВД.

— А я-то думал, мальчишки здесь взрывы устроили, а то ты палил? Да ты, брат, весь в крови.

— Папаша, родной, позвони дежурному по городу, пусть группу высылает. Скажи, Корнеев здесь.

— Может, ”скорую”…

— Папаша, ты же мент бывший, какую ”скорую”.

— Иду.

Старик ушел. Медленно, слишком медленно двигался он к дому.

Игорь сел на детскую песочницу и почувствовал чудовищную слабость. Заболело все избитое тело. Боль тупо заливала его, иногда пульсируя короткими болезненными ударами.

Ему хотелось одного: лечь на песок, найти положение, когда затихнет боль, и уснуть.

Кто-то толкнул его в плечо, Игорь поднял голову и увидел женщину.

— Милицию вызвали, давайте я посмотрю вас.

— Вы врач?

— Нет, я тренер.

— Я не собираюсь играть в футбол.

— Очень остроумно. Давайте.

Чудовищно защипало, запахло спиртом.

— Терпите.

— А вас как зовут?

— Наташа.

— А меня Игорь. Правда, у нас чудесный повод для знакомства?

— Лучше не придумаешь.

— А вы тренируете гимнасток?

— Нет.

— Значит, фигуристов.

— Не угадали. Я теннисистка.

— Весьма аристократично.

— Молчите лучше.

Игорь замолчал, глядя, как падают на землю алые от крови тампоны.

— Ну вот, вы более-менее прилично выглядите. Теперь…