Место преступления - Москва

Внезапно он сгибом руки обхватил его голову и полоснул ножом по горлу.

Потом, бессмысленно улыбаясь и подпевая знаменитым трубачам и саксофонистам Глена Миллера, еще несколько раз ударил и, оставив нож в теле, вышел из гаража.

Вова и Серый подхватили его, втолкнули в машину.

Ревела над гаражным городом музыка, бешено метались синие, зеленые, желтые, красные всполохи огня.

Серый остановил машину у сторожки. Они затащили Кола внутрь, уложили на топчан.

— Кайфа дай, Серый, кайфа…

— Сейчас, Витя, сейчас.

Вовик умело закатал рукав, перетянул руку жгутом.

Кол ожидал кайфа, бессмысленно улыбаясь и напевая что-то.

— Сейчас, Витя, сейчас.

Вовик достал большой шприц, полный мутноватой маслянистой жидкости, и ввел иглу в вену Кола.

Витя блаженно зажмурился, закрыл глаза и вытянулся на топчане, устраиваясь поудобнее.

— Все, Серый. — Вовик спрятал шприц в кейс. — Он поехал к своим далеким предкам.

— Сколько ему еще жить?

— Минут десять. Отравление наркотиками.

— Поехали.

Билась над гаражным городом цветомузыка. В разноцветных всполохах гаражи напоминали элементы космического ландшафта.

Гремела музыка, дергался свет, и в разных концах этого города лежали двое убитых.

— Открывайте, — сказал Игорь врачу.

— Ну как хотите, я вас предупреждал.

— Открывайте.

Врач надавил на ручку, выдвинул носилки.

Корнеев подошел, поднял покрывало.

Он смотрел всего несколько секунд, но они показались ему часами.

Врач посмотрел на него внимательно и сказал:

— Хватит. Я же предупреждал вас. Нельзя на вашей службе так расстраиваться…

— Это был мой очень близкий друг.

— Извините.

Игорь повернулся и пошел к дверям.

— Подождите! — крикнул ему в спину врач.

Но Игорь не остановился, ему хотелось как можно быстрее уйти из морга.

На улице его ждал Ковалев.

— Его убил Кол, Игорь Дмитриевич, наширялся наркотиками и убил. А потом сам умер от отравления.

— Его убил я, Ковалев, понимаешь, я.

— Вы же в Дагомысе были.

— Я его убил. — Игорь пошел сквозь чахлый больничный сквер, мимо людей в халатах чудовищного цвета, и мимо женщин с кошелками, мимо равнодушных, привыкших ко всему врачей.

Он шел по улице, не замечая людей, словно пьяный.

Резко, со свистом затормозила машина.

— Ты, сука, алкаш поганый. — Выскочил из кабины водитель. — Жить надоело, в Москва-реку прыгни, а людей под срок не подставляй!

И тут Корнеев очнулся и увидел себя на мостовой, и машину ’’Волгу” рядом увидел, и людей, с любопытством глядящих на него.

Пелена словно спала, и он вновь ощутил свою связь с городом, людьми, машинами, надвигающимся московским вечером.

— Извини, — сказал Игорь

— Погоди. — Водитель подошел ближе. — Да ты трезвый никак. Болен, что ли?

— Вроде того.

— Садись. Подвезу, а то откинешь копыта, не дай бог.

— Спасибо.

— Тебе куда? — спросил водитель, когда Корнеев уселся в салоне.

— К Новокузнецкой.

— Это как делать нечего.

На Пятницкой у булочной Игорь попросил остановиться. Достал пятерку.

— Да ты что, друг, не обижай. — Водитель хлопнул его по спине. — Слава богу, отошел ты. Горе, что ли?

— Лучшего друга убили.

— Кто?

— Пока не знаю.

— Кооператором был?

— Нет, инженер.

— Вот, суки, рвань. Ты, друг, иди домой и стакан вмажь, очень советую, полегчает.

Машина ушла, а Игорь остался на Пятницкой.

Вечерняя улица жила обычной жизнью. Шли значительные ребята из Радиокомитета, торопились женщины с руками, оттянутыми сумками, мужчины стекались к винному магазину.

Игорь подошел к громадной очереди и понял, что стоять здесь не сможет.

Мимо метро он прошел к рынку и увидел Борьку Ужова из соседней квартиры, главного районного алкаша.

— Боря! — крикнул Игорь. — Уж!

Сосед обернулся и опасливо подошел к Корнееву.

— Здорово, Игорь.

— Привет.

— Ты чего?

— Достань бутылку.

— Так цена ж.

Игорь полез в карман, вынул три десятки.

— На.

— Так много не надо, для тебя за двадцатник сделаю.

Он исчез за какими-то палатками, торгующими кооперативной дрянью, и через несколько минут появился с пакетом.

— Держи, "Сибирская”.

— Спасибо, Уж.

— Да чего там. Мы же с понятием

— А у тебя стакана случайно нет?

— Неужто на улице будешь? — с изумлением спросил Борька.

— Буду.

Уж залез в необъятный карман куртки и вытащил стакан.

— На.

Игорь сунул стакан в пакет и пошел по переулку. Он шел, еще не зная куда, не думая о том маршруте, ноги сами несли его.

Сначала переулок, потом площадка детская, проходняк узкий, как щель, дыра в заборе и пустой школьный двор. Когда-то здесь они учились вместе с Женькой. Когда-то, тысячу лет назад.

Двор был пуст. Здание школы заляпано краской, красная вывеска разбита чьей-то безжалостной рукой.

Игорь сел на ступеньки, достал стакан, поставил его рядом, свинтил пробку и налил его до краев.

Выдохнул воздух и выпил стакан в два глотка.

Тепло разливалось по телу постепенно. Оно сожгло застрявший в груди, как булыжник, ком горя, и Игорь заплакал.

Зажглись фонари, на город опустились сумерки, а он сидел и плакал, закрыв лицо руками.

Часть втораяя

Сидел на ступеньках школы Корнеев, он перестал плакать, и глаза у него были сухие и жесткие.