Место, роль и значение религий в современном мире

Как в данном случае понимать «заветы предков»? Здесь Кифишин приходит к еще более радикальным предположениям о том, что Каменная Могила имеет гораздо более древнее происхождение, чем сам Шумер. Приазовские тексты содержат ссылки на таблички, имеющие, очевидно, более древнее происхождение, вследствие чего они называются исследователем «первоисточником». «При этом форма ссылки на более древний образец, известная именно в Шумере, связывает с ним Приазовье глубокой ритуальной связью. Едва ли Шумер, классическая цивилизация Двуречья, дал столь архаичную “колониальную” форму, как архив Каменной Могилы. Скорее, наоборот, она была “метрополией” и Шумера, и многих других центров “письменных культур” рассмотренного в работе ареала»[9].

Анализируя изображения, нанесенные на лопатке мамонта (линии, треугольники, елочки, ромбы и квадраты, разнообразные углубления), найденной при раскопках одной из древнейших стоянок на Днестре, Кифишин, не исключая прочтения сцены как изобразительной (сцена охоты), вместе с тем допускает возможность ее интерпретации как пиктографического текста и предполагает следующее: «Любопытно, что изображение на нем козы (UZUD) в чем-то близко рисунку Каменной Могилы (табличка № 62 из Грота Козы). Надпись, нанесенная черной краской, древнейшая из всех известных мне ныне (второй слой мустье, ок. 42 тыс. до н. э.). Если это действительно надпись, тогда нужно допустить, что пиктографическую письменность имели уже неандертальцы. Естественно, сейчас невозможно решить такую проблему. При анализе ностратической лексики известными лингвистами В. М. Иллич-Свитычем и А. Долгопольским выяснилось, что к эпохе XXX–XII тыс. до н. э. могут быть отнесены около одной тысячи употребительных корнеслов, из которых, по крайней мере, восемь, очень сложных по семантике, возможно, имели доностратическое (то есть эпохи мустье, неандертальское) происхождение»[10].

Рассмотрение культуры шумеров обусловлено тем, что культура этого народа считается одной из самых древних. Это та культура, которая, по существу, представляет собой исток всех последующих известных нам развитых культур древности и современности. Естественно, это не поиск истока как такового, ибо установить истинный источник происхождения всех культур практически невозможно в силу не только недостатка соответствующего эмпирического материала, но и в силу того, что многие древние культуры исчезли бесследно, и в этом смысле мы рассматриваем культуру шумеров как одну из самых древних и поэтому способную служить как бы относительным истоком последующих культур.

Другая причина, по которой мы выбрали культуру шумеров в качестве относительного первоистока, состоит в том, что влияние этой культуры на другие можно проследить по уже известным памятникам — письменным, археологическим и др. Третья причина данного выбора состоит в том, что этот первоисточник позволяет видеть не только перспективу развития последующих культур, но и их ретроспективу, поскольку культура шумеров была далеко не самой древней, ибо она сама отсылает в своих памятниках к еще более древним культурам. Четвертая причина нашего выбора обусловлена тем, что сама структура культуры шумеров, ареал ее распространения и структурные взаимодействия с другими культурами выявляет различного рода их взаимосвязи, ведущие к их многообразию, многообразию, на котором и благодаря которому только и возможна единая мировая культура, то есть единство многообразия культур.

Естественно, мы пока не рассматриваем взаимоотношения культур в их собственно историческом и логическом смысле, что, конечно, имеет огромное значение, потому что любая культура подразумевает необычайно активную деятельность человека, ибо сама история есть не что иное, как деятельность человека, материальная и духовная. Что касается логического рассмотрения, это еще более сложная задача, состоящая в собственно теоретическом изучении любой культуры как таковой, выявлении категориального анализа и синтеза той или иной культуры. Соотношение логического и исторического всегда находилось и находится в довольно определенном соответствии, поскольку на каждом историческом этапе культура вырабатывает те или иные формы, понятия, категории, составляющие собственно логику развития культуры. В этом смысле анализ логического и исторического следует предпринимать, видимо, в самом конце исследования, когда становятся более или менее известными и этапы исторического развития, и соответствующие категориальные системы, вырабатываемые в ходе их развития. Вот почему мы оставляем рассмотрение этих проблем на завершающий этап исследований.

«Авеста» — откровение Заратуштры