Место самоубийства

Он показывает на Хоука подбородком. Случайно босс берет со стола сигару. Я задыхаюсь, когда вижу, что у него хватает духа не курить свои сигары. Это был бы самый верный способ выдать себя. Он приветствует его и тихим голосом отпускает:

- Делай с ними, что хочешь, мой дорогой. Я просто продаю их ...

Я поворачиваю глаза к Бену Иегуде, который рассматривает Траудль с непристойным сиянием в глубине глаз.

Бен Иегуда ... один из самых опасных людей, которым я когда-либо был

знаком. Ее тонкое лицо, продолженное треугольной бородкой, источает жестокость через каждую пору его кожи.

Он был одним из пионеров сионистского освободительного движения. Один из его сильнейших бойцов. На мой вкус, слишком груб. Его ночные рейды против англичан и палестинцев не содержали подробностей. Мужчины, женщины, дети, старики - все пострадали.

Конечно, после создания Государства Израиль все правительства, даже самые ультрасовременные, вежливо отстранили его куда подальше. Потребовалось больше, чтобы обескуражить Бен Иегуду. Он основал ультраправую партию.

Но ему так и не удалось получить достаточно мест в Кнессете, чтобы его услышали. С отвращением он решил работать в тени. В настоящее время ходят слухи, что он уничтожает все нефтяные вышки на Ближнем Востоке, чтобы попытаться осуществить мечту своей жизни: истребление всех палестинцев.

Он уверен, что добился победы, заполучив дочь шейха Али. Если ему удастся согнуть хребет старого умеренного лидера, он станет тем, кто дождется и будет управлять ценами на нефть. И расстановкой сил на Ближнем Востоке.

Я непроизвольно вздрагиваю. Он осматривает собрание своим острым как алмаз взглядом взглядом и объявляет:

- Господа, мы только что заключили сделку ко всеобщему удовлетворению. А теперь предлагаю перейти к торжествам, чтобы как следует отметить это событие. Насколько я понимаю, некоторые из вас уже попробовали молодую женщину, которую мы связали в соседней комнате. Но мы, несомненно, могли получить некоторые ощущения выбора благодаря великолепному образцу северной красоты, только что упавшему с неба.

Шепот одобрения.

- Хорошо, - продолжает скандально известный человек. Я все еще жду кого-нибудь, кто с радостью примет участие в празднике. Поэтому я обращаюсь к вашему терпению. Но ничто не мешает нам, однако, присмотреться к тому, что предлагается ...

Траудль жестикулирует между руками охранника, который обездвиживает его замком в спине.

- Нет ! кричит она. Ты ... ты не ...

- Но да, мы идем, - лаконично сказал Бен Иегуда, показывая свои клыки в улыбке гиены. Мистер Грожонк, будьте любезны показать нам товар.

Грожонк улыбается. Я скрипю зубами. За эту улыбку я его убью. Он вытаскивает из кармана нож, разворачивает его и идет к Траудль, которая кричит, как сумасшедшая. Четким жестом, демонстрирующим длинную привычку, он хватает куртку и свитер за воротник и проводит прямую линию по спине. Охранник отпускает руки Траудла одну за другой, и он повторяет операцию, начиная с плеча и заканчивая запястьем.

Секунду спустя разрезанная одежда падает на ковер. У Траудл до сих пор нет бюстгальтера, и все глаза прикованы к ее пышной груди, которая светится в свете камина. Охранник поднимает ее в воздух. Грожонк становится перед ней на колени и, стараясь избегать ударов ногами, освобождает ее от одежды.

Затем мужчина в ливрее бросает ее вперед и удерживает с помощью Шмайссера. Но у нее больше нет даже сил, чтобы защищаться. Глаза расширились от ужаса, она останавливается, обнаженная, перед камином. Пламя, играющее на ее скульптурном теле, придает ей еще более уязвимый и беспомощный вид.

- Гельмут! - приказывает Минотавр. Свяжите ей руки за спиной.

Охранник кладет свой Schmeisser, вытаскивает из кармана наручники и подчиняется.

Затем Грожонк протягивает обе руки к Траудль и покрывает его тело непристойными ласками. Она отстраняется, ее красивое лицо искажается выражением ужасного отвращения и страха.

Грожонк стоит перед ней и разражается смехом. Я скрипю зубами. За этот смех я медленно убью его.

Минотавр делает шаг назад и быстро раздевается. Выпуклые мускулы его деформированного торса светятся в танцующем свете пламени. Он поворачивается к очагу и наклоняется, чтобы снять штаны, обнажая пару твердых, но толстых буханок, похожих на стейки из столовой. Затем он смотрит на публику с довольным видом. На самом деле не так много. Взгляд между его бедрами кузнечика сразу отвечает на вопрос, который я задавал себе из Монако: его фамилия не имеет ничего общего с физическими особенностями, унаследованными от его предков. Или наследие было растрачено из поколения в поколение ...

Я понимаю, что будет дальше. Думаю, ты тоже. Он собирается изнасиловать

Траудль на глазах у всех к восторгу публики. Кроме меня. И Ястреба.

Очевидно, он специалист в таком маленьком цирке. Это проявляется в его непринужденности. Что также показывает, так это то, что ему это нравится. Видимо, чем больше сопротивляется партнер, тем большее удовлетворение он получает от этого. Садистская ухмылка на его лице выродка делает его похожим на персонажа из романов Мэри Шелли.