Место Снов

В крепости что-то крякнуло, и со стены стал опускаться мост. Мост был сучковатый и тоже украшенный головами пустынных рапторов, видимо, рапторов гоблины не любили. Зимин плюнул через левое плечо, бодро перебрался через мост и оказался в гоблинской твердыне.

Внутри крепости было на редкость тесно. То ли с тактическими целями, то ли от неумения, но больше всего крепость напоминала лабиринт из перепутанных лазов, хижин, деревянных и глиняных устройств непонятного назначения, загонов со свиньями, клеток с курями, мельниц. На рылах у свиней болтались намордники, на глазах у куриц были шоры.

Зимина окружила толпа настороженных гоблинов и стала куда-то подталкивать, Зимину показалось, что к центру Стоунхенджа.

– Ведите меня к вашему бугру, – сказал им Зимин. – У меня к нему есть серьезное дело.

– Хорошо, чел, – говорили гоблины. – Только ты не особо по сторонам смотри, чел, а то секретов наших насмотришься. Придется тебя убить.

Гоблины хихикали.

– Какие у вас секреты, – презрительно плевал Зимин. – Колесо, что ли, изобрели?

По мере продвижения к центру живности становилось все меньше, а самодельных механизмов все больше. Зимин опознал дистилляторы, бурильные установки, катапульты и даже знакомую по ненавистным учебникам химии рефракционную колонну, тоже, правда, глиняную. Пространство было пропитано тяжелым звериным запахом, и Зимин подозревал, что запах этот исходит не совсем от домашних животных.

Наконец, механизмы закончились, и открылось свободное пространство, как подумал Зимин, центральная площадь. Площадь была совершенно неожиданно засеяна картошкой, а на самой середине зеленеющей плантации возвышался небольшой, сложенный из красного кирпича домик – приземистый, похожий на гарнизонную гауптвахту. Вокруг домика возвышался невысокий, по колено, палисад, беленный известью.

Над домиком болтался грязно-апельсиновый флаг с изображением кривопалой ступни. Апельсиновый цвет олицетворял суверенитет и гоблинскую честь, а корявый след – верную дорогу, которой шло гоблинское поселение. Судя по всему, гоблины этим домиком гордились и испытывали к нему почтение – при виде домика они сбились в плотную кучку и перестали галдеть, бросали на домик робкие взгляды.

– Там, – сказала голова. – Там Кипер. Оставь оружие и входи с миром.

– Я песчаный рейнджер, – ответил Зимин. – И рыцарь Светлозерья одновременно. И оружие свое я оставлять не могу по статусу.

– Тогда не пустим, – заволновались гоблины. – Тогда челу нельзя.

И сразу превратились в толпу галдящих обезьян, экспериментальных суперорангов с острова Бали. Зимину захотелось их полоснуть как следует мечом, но он не стал этого делать, навалятся стадом – не отбиться.

– Я, между прочим, человек, как вы могли уже заметить, и моему слову можно доверять, – сказал Зимин. – К тому же вас больше, в случае чего все равно одолеете. К тому же у меня дело.

– Не можем пустить, – гоблины размахивали своими длинными обезьяньими руками и корчили рожи. – Не двигай.

– Я вам повторяю… – начал Зимин, но тут в гоблинской штаб-квартире отворилось окно, и сварливый голос произнес:

– Пустите чела с оружием. Пусть не думает, что гоблины трусы.

Гоблины послушно поклонились и отворили перед Зиминым калитку в палисаде. Зимин преодолел картофельные заросли, подошел к дому, нагнулся и протиснулся внутрь.

Внутри оказалось тесно, видимо, просторов гоблины не любили. Все пространство было завалено особо ценными гоблинскими вещами – автомобильными покрышками, пластиковыми бутылками и другим трудноопределимым мусором. Вероятно, гоблины вывезли это барахло с ближайшей эльфийской помойки. К своему удивлению, Зимин опознал в этой куче хлама свою кофемолку. Кофемолка была расколота на две части, шестеренчатые кишки вывалились на пол. Доигралась, подумал Зимин. Ха-ха.

Напротив мини-свалки в красном углу пирамидой возвышались седла различных фасонов и расцветок, даже дамские, и те были. Третьим сверху лежало седло Игги. Это обнадеживало. С одной стороны.

– Понятно все… – протянул Зимин. – А зачем столько покрышек и бутылок?

– Телеги будем строить, – ответил гоблинский начальник Кипер. – И чтобы по воде тоже плавали.

– Понятно, – сказал Зимин. – Я сам отчасти люблю телеги…

Гоблинский начальник Кипер отличался от своих подчиненных. Шерсть у него была не коричневая, а седая, как у Морисея Уэсибы, патриарха японской борьбы айкидо. Он носил очки. Он носил пиджак из кожи раптора. Он был препоясан красивым плетеным поясом, а на поясе болталась латунная дубинка в виде свернутых в дулю пальцев. Еще гоблин носил кеды. А поскольку ступни его в кеды не умещались, он обрезал носки и дал своим шаловливым пальцам волю. Сейчас в пальцах правой ноги Кипер держал карандаш, а пальцами левой сворачивал магнетические мантры. Сразу было видно, что этот Кипер – необычный гоблин. Уникум. К тому же главный гоблин отличался утонченным вкусом – на единственной свободной стене, между связками сушеных мухоморов, висел календарь за 2003 год с изображением Моны Лизы.

– Чего тебе? – Кипер указал на глиняную табуретку.