Место третьего (СИ)

Это они выкрикивают почти одновременно. Меня на секунду ослепляет вспышка от загрузки чужой Системы, а следом по окружающему пространству плавно расползается тёмное ничто, проглатывая стены, потолок, пол под ногами и фигуры сенсеев, стоящих по периметру зала за ограждением. Уши заполняет привычный, но противный звон на высокой ноте, ноги слабеют, и сердце колотится слишком часто, чтобы нормально дышать. У меня так всегда, когда Накахира грузит свою Систему. На тренировках с другими Бойцами, которые были до него, я входил в Систему легче, а здесь как будто она сама каждый раз подсказывает мне, что этот Боец мне не пара. Чияко на мои жалобы отвечает только, что со временем я привыкну, когда Связь появится и общее Имя.

А Ruthless времени зря не теряют. Фиро, нагло глядя на меня, сгибает правую руку в локте и ударяет по предплечью ладонью левой — ну спасибо, хоть не средний палец показал, — а потом соединяет тыльную сторону левого запястья с тем же местом у Дайчи.

— Ruthless — не знаем ни жалости, ни пощады, — неслаженно отчитывают они. Нужно отдать им должное, хотя бы заклинание активации у них самое короткое из всего того обилия детского идиотизма и пафоса, что мне приходится здесь регулярно выслушивать.

У нас нет ни Имени, ни даже Связи. Соединять нечего, кроме непосредственно нашей Силы. Накахира оборачивается ко мне со стандартным:

— Прошу разрешения сражаться под именем Beloved.

— Разрешаю.

Он протягивает мне ладонь. Вот это самое неприятное. Стараясь не смотреть на неё и подавляя приступ лёгкой тошноты, тоже вытягиваю вперёд руку, которую тут же обхватывают влажные холодные пальцы. И почти не слышу слов заклинания:

— Объединение под именем Beloved. Соединение Силы. Активация общих ресурсов.

Когда он произносит это, я не чувствую совершенно ничего. Ни прилива сил, ни лёгкой эйфории, о которой мне долго, со смаком и мечтательно прикрытыми глазами периодически любят рассказывать новоявленные одноимённые. Единственное, что я обычно ощущаю во время боя — это либо усталость, когда Накахира начинает «пить» меня, как вампир, либо опаляющую боль, когда мне прилетают очередные оковы.

Получив руку назад, быстро прячу её в карман — главным образом, чтобы поменьше думать, что меня только что лапала потная ладонь этого парня. Сжимаю кулак, пальцы согреваются, и чужая мерзкая липкость быстро становится моей собственной. Хотя бы так.

Дайчи вышибает первый иероглиф:

— Ни Связи, ни Имени. Раздели разделённых. Уничтожь одиноких. Разрушение!

Накахира реагирует быстро и грубо:

— Именем Beloved заклинаю: обход и преломление!

Щит у него получается маленьким, но крепким, и заклинание Дайчи — ну надо же! — обтекает его и проносится по бокам мимо.

— Болевая атака на Жертву, — командую я.

Да, командую… Куда там! Накахира же знает всё лучше меня. И, словно наперекор, бьёт по Бойцу:

— Раскалённый свинец под кожу. Боль по венам. Мучение по жилам. Разгони!

— Играя словами, не заигрывайся, — ухмыляется Дайчи. — Не разгони, а атаку прогони!

И, конечно же, заклинание Накахиры затухает, не достигнув цели. Ну что ж, пока счёт ноль-ноль. Но это я рано радуюсь. Очень рано.

— Сила трёх стихий, обрушь свой гнев на головы моих противников. Раздави, как червей. Порви в клочья. Уничтожь!

— Защита!

Это простое правило, постулат, можно сказать. Если противник превосходит тебя по силе, примени смекалку, отражай и бей сложными заклинаниями, а не такими жалкими выкриками. Это Накахира знает, но применять свои знания успевает через четыре раза на пятый. И сейчас очевидно только первый из них, потому что сразу на обеих руках тут же смыкаются оковы и дёргают меня к полу. Боль тяжёлая, тошнотворная, но я сопротивляюсь и стараюсь выпрямиться. Фиро смеётся, и его смех эхом разносится по пространству Системы, запертой в небольшом зале.

— У тебя слабый и неумелый Боец, Beloved. Он, определённо, тебя не стоит. Но и ты сам не стоишь совершенно ничего, если не можешь справиться даже с таким слабаком.

Решил сменить тактику. Пока его Боец будет выматывать Накахиру, он словами поломает меня. Понятно. Нет уж. Может, моей Боец и тряпка, зато у меня есть то, чего я не встречал за четыре года ни у одного противника — вера в себя. На меня почему-то подобная трескотня никогда не действует, только смех вызывает. Я просто знаю, что лучший — и всё. С Бойцом, без Бойца — неважно. Все эти пары друг к другу слишком привязаны, для них чужая боль — как их собственная. Поэтому у них у всех есть слабое место — их половинка. У меня же слабых мест нет. Я просто лучший.

— Ты туп, Фиро, непроходимо туп. Я и без тебя знаю всё о своём Бойце. А справляться с ним не желаю — тут не на что время тратить. А вот ты про своего, кажется, знаешь не всё. Он без тебя и шага ступить не может, даже рта не раскроет без твоего приказа, — чёрт, Накахира, давай уже! Надеюсь, ты поймёшь меня, потому что даже до Фиро уже, кажется, доходит, а ты всё тупишь. — Хотел бы я посмотреть, что он будет делать, если ты вдруг…

— …Лишишься дара речи! — орёт Накахира так, что уши закладывает.