Место твое впереди

С 30 июля по 20 августа кандидатами в члены партии в нашей бригаде было принято 102 бойца и командира, а в члены партии 21 человек. Всего за 1942 год принято кандидатами в члены партии 645 и в члены партии — 147 человек.

* * *

17 августа штаб 11-й армии разрешил вывести наши батальоны из окружения. На следующий день командир бригады по радио передал капитану Смекалину приказ: прикрывшись с фронта отдельными группами автоматчиков, нанести удар по противнику в северо-восточном направлении. Организуя бой, демонстрируйте ложный удар в противоположном направлении. Одновременно мы нанесем удар вдоль болота навстречу вам.

Мы знали, что выполнить этот приказ комбату Смекалину и комиссару Чанбарисову было нелегко. Люди истощились в окружении — на каждого здорового приходилось двое раненых. Боеприпасов не хватало. Разведка Смекалина установила, что на пути предполагаемого выхода действует шесть дзотов противника.

Смекалин создал группы прикрытия и несколько штурмовых групп для уничтожения немецких дзотов. Командир бригады сформировал сводную роту для нанесения удара с севера. Роту возглавил помощник начальника оперативного отделения штаба бригады Иван Павлович Коневец.

18 августа в 24.00 начались боевые действия. Но прекращались они и весь день 19 августа. Штурмовым группам капитана Смекалина удалось подавить три немецких дзота и продвинуться вперед примерно на триста метров.

Рота старшего лейтенанта Коневца, несмотря на сильное сопротивление врага, вклинилась в его оборону. Захватила два дзота и уничтожила несколько пулеметных точек. Большую помощь оказал роте дивизион 120-мм минометов, Командир дивизиона капитан Николай Иванович Коробов находился в боевых порядках пехоты и готовил каждой батарее данные для ведения огня.

Но продвинуться вглубь роте Коневца не удалось. Ночью 19 августа его бойцам пришлось залечь. Утром 20 августа гитлеровцы предприняли ожесточенную атаку. Появились немецкие танки и самоходные орудия. Они открыли огонь прямой наводкой. Отразить натиск врага, казалось, было уже невозможно. Боеприпасы подходили к концу.

И все же фашистам не удалось сломить сопротивление наших людей. Все их атаки были отбиты.

К вечеру бой затих. В наступившей тишине гитлеровцы снова — в который раз! — кричали в громкоговорители:

— Русс, сдавайся в плен!..

Наши батальоны экономили боеприпасы, огонь по немецким громкоговорящим установкам не открывали. В то время, когда отвратительно звучал гнусавый голос фашистов, коверкавший русские слова, кто-то из красноармейцев вдруг запел: «Вставай, проклятьем заклейменный...» Песню подхватили по цепочке, и скоро по всей круговой обороне зазвучал могучий пролетарский гимн — «Интернационал».

«Это было поразительно и величественно! — вспоминал потом комиссар Чанбарисов. — Даже фашисты были потрясены. Все кругом затихло, будто вымерло. Только эхо далеко разносило волнующие душу слова:

Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской!

20 августа вечером Смекалин с Чанбарисовым принимают решение выходить ночью, на широком фронте, мелкими группами просачиваясь сквозь оборону противника.

Всех людей разбили на три группы. Первую группу возглавил коммунист старший лейтенант И. А. Подурец, комиссаром в ней был старший политрук С. Н. Горбунов. Командиром второй группы являлся лейтенант Козлов, комиссаром — политрук Н. Б. Бондаренко. Третью группу возглавили капитан Ф. В. Смекалин и старший политрук Ш. X. Чанбарисов.

Все легкораненые вошли в группы прорыва. Эвакуацию тяжелораненых обеспечивали команды носильщиков и подразделения прикрытия. Команды возглавили политрук Н. Я. Оськин и военфельдшер Г. П. Анфилов.

Ночью батальоны начали бой. Схватки носили ожесточенный, но скоротечный характер. Действовали главным образом штыками и гранатами. Прикрывались пулеметным огнем. Лейтенант Степаненко связками гранат заставил замолчать два немецких дзота. Пересунько штыком прикончил нескольких фашистов. Старший лейтенант Кононенко с группой бойцов внезапно ворвался в окопы врага, сея в них панику.

Прикрывая отход своей группы, Кононенко был тяжело ранен, но продолжал вести огонь. А когда кончились патроны и фашисты приблизились к нему, Кононенко предпочел смерть плену.

Все мы — командир, комиссар бригады, работники штаба и политотдела — были в эту ночь на передовой, готовые прийти на помощь нашим людям, пробивающимся из окружения. Батальоны вырвались из кольца! Эта весть молнией облетела все наши подразделения.

В 2 часа 21 августа я встретил Смекалина и Чанбарисова, секретаря парткомиссии при политотделе Леушина и группу бойцов, мужественно сражавшихся в окружении. И теперь, много лет спустя, я как будто вижу перед собой их изможденные лица. Тогда они настолько ослабели, что многие без посторонней помощи уже не могли добраться до тылов бригады.

Еще несколько дней группами и одиночками выходили бойцы и офицеры из окружения.

Мы радовались каждому человеку и с щемящей болью в сердце вспоминали тех, кто не вернулся.

* * *