Место в мозаике

- Это точно, - согласился Патрик. - Как-то так вышло, что мы не успели подружиться. Один только раз. . . вы вспоминаете? Пляж, полдень. . . вы играли в какие-то черепки. . . Это может показаться странным, но один из них я до сих пор храню как память. А вы?

Сандра наморщила лоб.

- Помню, - кивнула она, подумав. - Но мы вовсе не играли. По-моему, вы отобрали у меня самый красивый черепок и пошли с ним домой.

- Неужели? - Патрик широко раскрыл глаза. - Мне казалось, все было иначе. . . Но он все равно у меня, - лицеист пожал плечами и рассмеялся. Наверно, мне нужно попросить прощения. Я был дурак и задира.

- Я нисколечко не сержусь, - Сандра улыбнулась ему в ответ. - И открою вам тайну: это странно, но у меня тоже до сих пор хранится черепок. Он черный-пречерный, иногда мне почему-то бывает боязно взять его в руки. . . что с вами? - Она вскочила с места.

Лицо Патрика опять окаменело. Он медленно стянул перчатки и впился ногтями в красный бархат, лоб покрылся испариной. Вокруг снова звучала музыка, но Сандре мерещилось, будто она слышит только скрежет его зубов.

- Патрик! - страх ее возрастал. - Вам плохо? - Сандра знала, что есть болезнь, от которой человек перестает видеть и слышать, а после падает на пол и бьется в судорогах. Изо рта у таких бежит пена, и им, чтобы не откусили язык, разжимают ножами намертво стиснутые челюсти. Но Патрик внезапно обмяк, вытер ладонью лоб и повернулся к Сандре.

- Ерунда - головная боль, - объяснил он слабым голосом. - Очень редко, но такое со мной бывает. И всегда некстати. О чем мы с вами говорили?

- О черепках, - прошептала испуганная Сандра. - О черном черепке, который остался у меня.

- Ах, да! - Патрик с силой ударил себя по голове, будто она и не болела минуту назад. - О черепках! Конечно, о черепках. . . конечно, о них. . . забормотал он, снова готовясь впасть в прострацию. Но сумел себя перебороть и, резко подавшись вперед, спросил: - Ведь вы покажете мне его? вы позволите мне на него взглянуть?

- Пожалуйста, коли вам так хочется, - Сандру все больше настораживал этот разговор. В интонациях Патрика слышалось что-то неискреннее, жадное, он явно что-то не договаривал. Патрик же утратил чувство меры. Услышав, что Сандра не возражает, он пришел в сильное возбуждение, не сдержался и выпалил:

- Прямо сейчас? - Голос его охрип, лицо исказилось от нетерпения.

Сандра слегка отстранилась и холодно взглянула на "друга детства".

- Мне кажется, это не очень-то учтиво с вашей стороны, - отозвалась она. _ Мы как-никак на балу. Что же мне - сорваться с места, бросить всех и бежать домой за черепком?

Сандра вдруг сообразила, что черный осколок был единственной причиной появления Патрика на празднике. Она залилась краской и встала. Но Патрик уже опомнился.

- Постойте! - Он схватил Сандру за руку. - Не обращайте внимания. Не знаю, что на меня нашло. Здесь дьявольски жарко. . . позвольте, я угощу вас лимонадом.

Сандра уже разобралась, каких в ней больше чувств, и никакой лимонад помочь не мог. Но от Патрика было не так-то просто отделаться. Он вертелся вокруг нее, тянул за рукав и готов был упасть на колени. Увидев это, Сандра сдалась, несмотря на то, что раскаяние Патрика казалось наигранным. Она позволила отвести себя к лотку с напитками и конфетами, который разместили в углу и спрятали под дурацким расписным зонтом - для красоты, хотя многие находили это нелепым, справедливо считая, что такие зонтики уместны где-нибудь на улице, рядом с кафе, но никак не в танцевальном зале.

Патрик швырнул на блюдечко мелочь, и Сандру покоробил этот жест. Продавец неприязненно смерил клиента взглядом и, ни слова не говоря, наполнил два фужера. Патрик театрально взмахнул руками, взял лимонад и несколько раз провернулся на пятках - вероятно, он хотел позабавить Сандру, изображая повышенное внимание и совершенный восторг, одновременно сам же над собой и потешаясь. Он добился обратного: Сандру глубоко возмутила эта карикатура на галантность. Она молча приняла фужер и, не сводя с Патрика гневного взора, поднесла к губам.